Русская Философия. Энциклопедия

Соч.: Письма // Избр. произв. русской мысли второй поло­вины XVIII в. М„ 1952. Т. 2. С. 33^5.

Л ит.: Бак И. С. Дмитрий Алексеевич Голицын (Философские, общественно-политические и экономические воззрения) // Исто­рические записки. 1948. Т. 26.

В. Ф. Пустарнаков

ГОЛУБИНСКИЙ Федор Александрович (22.12. 1797(2.01.1798), Кострома - 22.08(3.09). 1854, там же) - фи­лософ и богослов. В 1818г. окончил Московскую духов­ную академию и был оставлен при ней, получив степень бакалавра философии. С 1824 по 1854 г. - ординарный проф., а с 1826 по 1851 г. работал в комитете духовной цензуры. В 1829 г. он стал протоиереем, совершая безвоз­мездные службы в Сергиевом Посаде. За 36 лет академи­ческого преподавания им был прочитан обширный цикл философских курсов: общее введение в философию, ме­тафизика, онтология, гносеология, эмпирическая психо­логия, нравственная философия, история философских систем. При жизни Г. опубликовал лишь одну журналь­ную статью «Письмо первое о конечных причинах» (При­бавления к творениям святых отцов. Ч. 5. 1847). Посмерт­но в кон. 1862 г. в журн. «Странник» была опубликована статья «О промысле Божием» и в 1880 г. в журн. «Русский Архив» (Т. 3) несколько писем. Среди рукописей Г. в архи­ве его сына сохранился трактат «Взгляд на нравственную философию древних», где проводилась мысль, что все доброе исходит от Бога, причем много заслуживающего внимания было и в языческой философии. Осн. корпус соч. Г. («Лекции по умозрительному богословию», «Умозрительная психология», 4 вып. «Лекции филосо­фии») напечатан по записям В. Г. Назаревского и др. сту­дентов Московской духовной академии. Г. считается ос­нователем московской школы теистической философии, и его философскую систему можно назвать учением о Бесконечном Существе. Теоретическими источниками этой системы были платонизм, святоотеческая традиция и сложный конгломерат западноевропейских философс­ких и мистических представлений. Г. стремился соединить платонические симпатии с рационализмом и пиетизмом XVIII в., объединяя «чистый рационализм ума» лейбни-цианца X. Вольфа с «истинной экзальтацией сердца» Ф. Якоби. Учение последнего об источниках знания стало для него основой примирения Платона с Кантом, Фихте, Шеллингом и Гегелем. Под философией Г. понимал осо­бое состояние духа, стремящегося к познанию истины. Философия есть лишь любовь к мудрости, но не мудрость, т. к., согласно христианско-православным представлени­ям Г., мудрость, знание истины, дается человеку свыше, если состояние его духа делает его способным к ее вос­приятию. При этом г. строго различал знание философс­кое и богословское, очертив в «Общем введении в фило­софию» круг проблем философии следующими грани­цами: исследование деятельности человека, бытия при­роды и деятельности Существа Высочайшего. «Филосо­фия есть система познаний, приобретенных разумом (intellectus), под управлением ума (rationis) и при способствовании опыта, как внешнего, так и внутренне­го, о всеобщих главнейших, существеннейших силах, за­конах и целях природы внешней и внутренней, ровно и о свойствах Виновника всех оных - Бога,- система, направ­ленная к тому, чтобы возбудить в духе человеческом, вос­питать и направить любовь к премудрости божественной и человеку предназначенной» (Голубинский Ф. А. Лек­ции философии. М., 1884. Вып. 1. С. 37). Возможность философского познания обусловливается самодостовер­ностью человеческого мышления, к-рое характеризует­ся, с одной стороны, ограниченностью, а с другой - стрем­лением к безграничному. Ограниченность мышления обусловливает невозможность обретения человеком абсо­лютного знания, а из факта стремления мышления к без­граничному следует, что полнота знания была бы пагуб­на для человека, т. к. повергла бы его ум в бездействие. Хотя человеку прирождена идея Единого бесконечного, но она имеет слишком общую, схематическую форму, к-рую может наполнить содержанием лишь изучение, раз­мышление и соответствующая душевная настроенность. Представляя себе всесуществующее укорененным в еди­ном, человеческий ум стремится все мыслить в единстве, объединять в систему. В силу идеи Единого бесконечного ум человеческий вынужден отказать в признаке беско­нечности всем др. видам бытия: времени, пространству, материи, жизни. Содержанием философии в принципе должно быть то, что содержится в естественном открове­нии. Но естественного откровения, полагал Г., недоста­точно как в теоретическом, так и в практическом отноше­нии: в теоретическом потому, что все представления о Божестве и доводы в пользу его существования, извлека­емые из разума и природы, не заключают в себе доста­точных доказательств; в практическом потому, что чело­век стремится к живому единению с Бесконечным, к бо-гообщению, и потому ему мало одного признания бытия Божия. е. указывает на необходимость сверхъестествен­ного откровения, т. е. божественного учения, выражен­ного через отцов и учителей церкви и преподаваемого самой церковью. При этом человеку должно быть прису­ще особое состояние личностного восприятия открове­ния. Общую задачу метафизики е. видел в том, чтобы, основываясь на идее бесконечного и применяя к ней дан­ные внешнего и внутреннего опыта, привести в систему познания о свойствах Бесконечного Существа и об отно­шении к нему существ конечных. Метафизика разделя­лась Г. на онтологию, богословие, умозрительную психо­логию, или пневматологию, и космологию. Как душа, так и внешний мир подлежат ограничению, с одной сторо­ны, пространством и временем, а с другой - категориями и законами разума. Московская школа теистической фи­лософии, основанная Г., занимала видное место в струк­туре рус. духовно-академической философии и со­держала в себе значительные отличительные черты по