Россия земная и небесная

Провидец красной империи

Ненасытная к заимствованию только еще зарождающихся установок своего времени душа Есенина не могла удовлетвориться такими «поклонниками». Интуиция подсказывала ему, что так любезная ему страна «с названьем кратким Русь», потеряв Христа, не удержится на одних глухарях, иволгах, опавших тополях и напоминающих чужих жен березках, что она должна стоять на чем-то более прочном. На чем? Поэтическое прозрение подсказало точный ответ – на твердой государственности. Как бы ни рядились большевики в левацкие одежды, все равно они кончат империей, им от нее никуда не деться. И над гениальной «Песнью о великом походе», воспевающей революцию, витает образ не Ленина или Троцкого, а Петра Великого, нашего первого императора, а на самом деле – будущего Сталина. Напрасно сбрасывали мы царя, все равно придется его вернуть. Слова мудрой старушки из «Анны Снегиной» – это тайные мысли самого автора поэмы:

А все это значит безвластье.

Прогнали царя…

Так вот…

Посыпались все напасти

На наш неразумный народ.

Открыли зачем-то острога,

Злодеев пустили лихих.

Теперь на большой дороге

Покою не знай от них.

Есенин предвидит, что большевикам не уйти от того, чтобы начать скручивать этих «социально близких» и наводить такую железную дисциплину, какой, может быть, не было и при Петре. Здесь он тоже опередил марксистско-ленинских тугодумов. Не он за ними бежал, а они, после некоторых колебаний, бросились туда, куда он давно смотрел своим внутренним взором.

Если Бога нет, то все дозволено

А теперь о его жизни. Бессмысленно отрицать, что она была крайне безнравственной – это слишком хорошо документировано. Так что же, он был моральным уродом, от роду порочной натурой? Опять ответим: нет и нет! Его пресловутая непутевость в действительности была путем, подсказанным ему философией нового мира, который пытались построить наши революционеры. Эта философия утверждала, что заповеди Христа устарели, что не существует ничего, кроме материи, что умрешь – лопух вырастет, что человек – не раб Божий, а хозяин вселенной, призванный утверждать в ней свою волю, а воля эта, раз существует только материя, состоит в удовлетворении своих плотских потребностей. Так прямо марксисты, возможно, не говорили, но поэту не нужно внушать что-то прямо, он схватывает все с полуслова. А если довести материализм до логического конца, он неизбежно превращается в цинизм, и гениально чуткий к идеям эпохи Есенин решил идти этим подсказанным теорией циничным путем до тех пор, пока хватит сил, и посмотреть, куда он приведет. Сил хватило ненадолго, и путь привел к деградации личности, к скотству, свинству, пьянству и смерти.