Россия земная и небесная

В начале XVIII века такие ее надежды сделались весьма реальными, ибо на Руси началась Смута. Однако поляки не смогли воспользоваться открывшейся перед ними возможностью, и тому была объективная историческая причина: та феодальная система, которой они держались, была к тому времени явным анахронизмом. Во всей Европе вековая борьба между сюзеренами и вассалами завершилась победой первых еще в конце XV – начале XVI века: во Франции при Людовике XI, в Англии при Генрихе VIII, в России при Иване III.

А вот в Речи Посполитой канат перетянули привыкшие к абсолютной власти в своих имениях землевладельцы, сделавшие короля выборным лицом с почти декоративными функциями и установившие в решавшем все главные вопросы Сейме «право вето», согласно которому любой заартачившийся дворянчик мог сорвать принятие государственно-важного постановления: «Не позволям!» Это сделало Польшу неконкурентоспособной на европейской сцене и привело не только к бесполезности походов, предпринятых с целью захвата российских пространств, но через полвека после них – к потере Украины, а еще через сто с небольшим лет – к прекращению ее независимого существования в результате раздела между Пруссией, Австрией и Россией.

Временные успехи Польши на востоке, связанные с Лжедмитриями и Владиславом, были результатом недоразумения: присягая этим фигурантам, русские люди видели в них посланных самим Богом государей, которые продолжат прерванное смертью Годунова державное строительство Руси. Когда же становилось ясно, что это просто ставленники алчных магнатов, вроде Мнишека и Вишневецких или честолюбивого Сигизмунда, народ отвергал их с негодованием, пропорциональным тому энтузиазму, с которым принимал их вначале, приклеивая к каждому из них презрительную кличку «вор».

Пребывая по менталитету в безвозвратно ушедшей эпохе, паны не способны были понять, что Россия давно уже вступила в ту фазу исторического развития, где над всем доминирует воля народа к усилению государственности, отсюда и неизбежность крушения их восточных авантюр.

Эта воля, хотя и с запозданием, передалась и той ветви русского племени, которая проживала под польским господством на территории Украины. Король, сидевший в Варшаве, не мог олицетворять для малороссов государственный порядок, так как у него не было никакой управы на местных крепостников. В наиболее активном и влиятельном слое нации, в запорожских казаках, потребность в твердости и легитимности общественного жизнеустройства проявилась в том, что у них возникло желание перестать быть полуразбойничьей вольницей и сделаться служивым сословием.