|
А раз верно, что все страсти оправдывают себя, то, очевидно, желание само собою должно склонять нас судить хорошо о своем объекте, если это желание любви, и дурно, если это желание отвращения. Желание любви есть движение души, вызванное жизненными духами, располагающими ее желать обладать или пользо- 452 НИКОЛАЙ МАЛЬБРАНШ ваться вещами, которые не во власти души; ибо если мы желаем продолжения нашего наслаждения, то это значит, что будущее не зависит от нас. Итак, для оправдания желания необходимо, чтобы предмет, порождающий его, считался хорошим сам по себе или по отношению к какому-нибудь другому; обратное должно думать о желании, представляющем некоторый вид отвращения. Правда, нельзя решать, что вещь хороша или дурна, если нет некоторого основания для того; но нет ни одного объекта наших страстей, который не был бы в известном смысле хорошим. Можно сказать, что есть такие объекты, которые не содержат ничего доброго, а следовательно, не могут быть рассматриваемы разумом как хорошие, но нельзя сказать, чтобы ими нельзя было наслаждаться как хорошими, раз предполагается, что они волнуют нас; удовольствия же или чувства вполне достаточны, чтобы склонить душу хорошо судить о предмете. Если мы легко решаем, что огонь в самом себе содержит ощущаемую нами теплоту, а хлеб — сладость, которую мы чувствуем, по причине ощущения, вызываемого этими телами в нас, хотя это совершенно непонятно разуму, потому что разум 'не может допустить, чтобы теплота и сладость были состояниями какого-нибудь тела, то не найдется ни одного объекта наших страстей, как бы ни казался он низок и презренен, которого мы не сочли бы хорошим, когда чувствуем удовольствие в обладании им. Ибо как люди воображают, что теплота исходит от огня в его присутствии, так слепо верят и тому, что объекты страстей причиняют удовольствие, испытываемое при обладании ими, следовательно, что эти объекты хороши, ибо они способны доставить нам благо. То же следует сказать о страстях, имеющих своим объектом зло. Но, как я уже сказал, нет ничего, что не заслуживало бы любви или отвращения или само по себе, или ради какой-нибудь вещи, к которой мы имеем отношение; и когда люди волнуются какою-нибудь страстью, они скоро находят в ее объекте благо и зло, поощряющие ее. Итак, весьма легко узнать рассудком, каковы могут быть суждения, которые образуют в нас страсти, волнующие нас. Ибо если нас волнует желание любви, то, понятно, оно не замедлит оправдывать себя суждениями, которые оно составит в пользу своего объекта. Очевидно, эти суждения будут тем обширнее, чем сильнее будет желание, и часто они будут общими и абсолютными, хотя бы вещь представлялась хорошею лишь с очень незначительной стороны. Мы без труда понимаем, что эти суждения в пользу объекта страсти распространятся на все, что имеет, или по-видимому имеет, некоторую связь с главным объектом страсти и тем более, чем страсть будет сильнее, а воображение — обширнее. Если же желание будет желанием отвращения, то'произойдет совершенно обратное по причинам, которые также легко понять. Опыт — 463 —
|