|
РАЗЫСКАНИЯ ИСТИНЫ 455 ним. Он принадлежит всем временам, всем странам; он не ограничивается, как мелкие умы, настоящим и пределами своего города, он захватывает постоянно все больший и бблыций круг, и это доставляет ему удовольствие. Итак, сколько страстей смешивается с его страстью к ложной учености, и все они стараются оправдать ее и горячо отстаивают суждения в ее пользу. Если бы каждая страсть действовала в одиночку и не заботилась о других, то они все исчезали бы тотчас по возникновении. Они не могли бы образовывать достаточно ложных суждений для своего существования, ни поддерживать долго воображение против света разума. Но все в наших страстях устроено самым правильным, насколько возможно, образом, для их взаимного поддержания. Они укрепляют одни других; самые далекие помогают друг другу; и чтобы между ними соблюдались правила благоустроенного общества, достаточно, чтобы они не были заклятыми врагами. Если бы страсть была одна, то все суждения, которые она составляла, стремились бы лишь к тому, чтобы представить ей обладание благом как возможное; ибо желание любви, именно как таковое, вызывается лишь нашим суждением, что обладание известным благом возможно. Итак, это желание могло бы составлять одни суждения о возможности обладания, потому что суждения, следующие за страстями и поддерживающие их, совершенно одинаковы с суждениями, предшествующими им и вызывающими их. Но желание воодушевляется любовью, укрепляется надеждою, усиливается радостью;, оно возобновляется опасением; оно сопровождается мужеством, соревнованием, гневом и некоторыми другими страстями, которые, в свою очередь, составляют бесконечно разнообразные суждения, сменяющие одни другие и поддерживающие желание, которое породило их. Итак, нечего удивляться, если желание к чистой безделице или к вещи, явно нам вредной или бесполезной, находит себе постоянно оправдание, вопреки разуму, в течение нескольких лет или в течение всей жизни человека, волнуемого им, потому что столько страстей содействуют оправданию его. Вот, в нескольких словах, как находят себе оправдание страсти, ибо следует объяснить вещи посредством отчетливых идей. Всякая страсть волнует кровь и жизненные духи. Вид предмета или сила воображения направляет волнующихся жизненных духов в мозг таким образом, что они могут образовать глубокие отпечатки, представляющие этот предмет. Своим стремительным течением они сгибают, а иногда порывают мозговые фибры, и воображение остается долгое время загрязненным и испорченным ими; ибо раны мозга не заживают легко, его отпечатки не сглаживаются по причине того, что жизненные духи проходят постоянно по ним. Отпечатки в мозгу не подчиняются душе, они не сглаживаются по ее желанию; напротив, они насилуют ее и заставляют даже постоянно рассматривать предметы таким образом, который волнует ее и располагает в пользу страстей. Итак, страсти действуют на воображение, а извращенное — 466 —
|