|
m | s 434 НИКОЛАЙ МАЛЬБРАНШ движением жизненных духов; а сильное движение жизненных духов всегда сопровождается идеею величия; и обратно, идея ничтожества всегда сопровождается небольшим движением жизненных духов, а небольшое движение жизненных духов сопровождается всегда идеею ничтожества. Из этого принципа легко вывести, что вещи, вызывающие в нас сильные движения жизненных духов, естественно должны нам казаться имеющими большую величину, т. е. больше силы, реальности, совершенства, чем другие; ибо под величиною я понимаю все это и многое другое. Итак, чувственные блага должны нам казаться более основательными, чем блага, которые не ощущаются, если мы судим о них по движению жизненных духов, а не по чистой идее истины. Большой дом, великолепный выезд, прекрасная обстановка, должность, сан, богатство, по-видимому, имеют большие величину и реальность, чем добродетель и справедливость. Когда сравнивают добродетель с богатством на основании ясного созерцания разума, тогда богатству предпочитается добродетель; но когда обращаются к своим глазам и воображению и судят об этих вещах лишь по эмоции жизненных духов, которые они вызывают в нас, то, без сомнения, предпочтут богатство добродетели. В силу этого принципа мы думаем, что вещи духовные или вещи, которые не ощущаются, почти ничто; что идеи нашего разума менее благородны, чем предметы, которые они представляют; что в воздухе меньше реальности и субстанции, чем в металлах, в воде, чем во льду; что пространство между землею и небесным сводом пустое; что тела, наполняющие его, не имеют такой же реальности и прочности, как солнце и звезды. Словом, если мы впадаем в бесчисленные заблуждения относительно природы и совершенства каждой вещи, то это потому, что мы рассуждаем на основании ложного принципа. Большое движение жизненных духов, а следовательно, сильная страсть сопровождает всегда чувственную идею величия, а небольшое движение жизненных духов и, следовательно, слабая страсть сопровождает также чувственную идею ничтожества, и потому мы сильно прилежим и тратим много времени на изучение всего, что возбуждает чувственную идею величия, и пренебрегаем всем, что дает лишь чувственную идею ничтожества. Громадные тела, например, вращающиеся над нами, во все времена производили впечатление на умы; сначала им поклонялись по причине чувственной идеи их величины и блеска. Некоторые более смелые и гениальные умы изучили движения их, и эти светила во все века были предметом или изучения, или поклонения многих людей. Можно даже думать, что страх перед их мнимым влиянием, еще и теперь пугающим астрологов и слабые умы, есть своего рода поклонение, оказываемое пораженным воображением, идее величия, связанной с представлением о небесных телах. — 445 —
|