|
' Scientia inflat. 2 Сог., 3, 1. 190 НИКОЛАЙ МАЛЬБРАНШ ных, но более рассудительных и сдержанных, чем он; так и тот, кто отстаивает воззрения не только неистинные, но даже невероятные, часто заставляет замолчать своих противников, возражая им с внушительным, гордым или важным видом, который тех поражает. Люди же, о которых мы говорим, преисполнены почтения к самим себе и презрения к другим, а потому усваивают себе гордость, важность и известное ложное смирение, что вводит в заблуждение и подкупает их слушателей. Ибо следует заметить, что различная манера держать себя, замечаемая у людей различного звания, есть лишь естественное следствие уважения, которое каждый имеет к самому себе по сравнению с другими; это положение легко признать, если немного подумать о нем. Так, гордость и грубость — отличительная черта в обращении человека, высоко ставящего себя и в достаточной мере пренебрегающего уважением других. Скромное обращение — обращение человека, мало думающего о себе и достаточно уважающего других. Важность обнаруживает человека, высоко ставящего себя и весьма желающего пользоваться уважением; простота — человека, не занимающегося ни собою, ни другими. Так что различная манера держать себя, разнообразная почти до бесконечности, есть не что иное, как естественное проявление на нашем лице и во всех наружных частях нашего тела той степени уважения, какую мы питаем к себе и другим, с кем говорим. Мы уже объяснили в главе IV соответствие, существующее между нервами, возбуждающими страсти внутри нас, и нервами, которые свидетельствуют об этих страстях вовне, сообщая известное выражение нашему лицу. ГЛАВА V О том, что люди ученые обыкновенно пристращаются к какому-нибудь писателю, вследствие чего главная цель их — знать, что он думал, а не то, что следует думать. У людей ученых есть, обыкновенно, еще недостаток очень важный: они пристращаются к какому-нибудь писателю. Если есть что-нибудь верное и хорошее в какой-нибудь книге, то они бросаются сейчас же в крайность: все в ней верно, все хорошо, все достойно удивления. Они готовы даже восхищаться тем, чего не понимают, и требуют, чтобы все восхищались вместе с ними. Превознося непонятных писателей, они превозносят самих себя, потому что уверяют других, что они их прекрасно понимают, и это служит для них поводом к тщеславию; они ставят себя выше других людей, так как им думается, они понимают нелепости какого-нибудь древнего писателя или человека, который, быть может, не понимал сам себя. Сколько ученых корпело над объяснением темных мест у — 221 —
|