|
336
обосновывает определяющую роль материального производства
для жизни общества, но определяющую лишь в конечном счете
и ни в коей мере не отменяет воздействия на культуру иных эле-
ментов социальной структуры. Себа же, полагая мироощущение
человека наиболее существенным фактором развития культуры,
не утруждает себя разработкой системы аргументов в пользу это-
го своего положения. Человек просто ощущает себя христиани-
ном или членом какого-либо коллектива, и этого достаточно, что-
бы определить «стиль эпохи». Но ведь вопрос в том и заключает-
ся, почему человек ощущает себя так или иначе. Почему европеец
эпохи средневековья считал себя христианином, а первобытный
человек ощущал свое родство с его племенем, скажем, «Одно-
ухого волка» или «Вороны»? Да потому, что именно социокультур-
ная структура феодализма определяла выход религии на первый
план в системе ценностей средневекового европейского общест-
ва, а коллективизм первобытного племени был обусловлен в
конечном счете особенностями племенной экономики.
Некоторые культурологи, подчеркивая уникальность и непов-
торимость каждой культуры, считали, что ее законы могут быть
поняты не рационально, исходя, скажем, из механистической при-
чинности, а только иррационально, посредством мистического
проникновения в их божественную первопричину. Спрашивается,
однако, зачем же исходить из механистической причинности, если
эта точка зрения давно устарела. И как доказать, что существует
некая божественная первопричина культуры?
В 1944 г. американский культуролог А. Крёбер поставил перед
собой задачу выявить те пути, по которым различные общества
шли к высшей ступени развития своей культуры. В результате про-
веденного на большом фактическом материале исследования он
пришел к выводу, что в основе каждой культуры лежит некая мо-
дель, которая, изменяясь, вбирает в себя только то, что соответст-
вует ее характеру и особенностям. С течением времени возмож-
ности модели исчерпываются и она уже не может оказывать влия-
ния на новые области и отрасли человеческой деятельности. Тогда
прогресс культуры сменяется стадией повторения старого, рег-
ресса, упадка и устаревшая модель культуры в конечном счете
погибает. «Смерть культуры» не означает ее полного исчезнове-
ния — ведь старая модель сменяется новой, вызревавшей в лоне
старой культуры.
Исследование Крёбера содержит немало интересных наблю-
дений, однако не дает ответа на самые главные вопросы. Напри-
мер, Крёбер затрудняется в решении проблемы закономерного
возникновения основной модели культуры той или иной конкрет-
ной исторической эпохи. Без ответа остаются и вопросы о причи-
нах долговременности модели культуры, смены стадий в ее раз-
витии. В общем, можно сказать, что в этой концепции закономер-
ности развития культуры отходят на второй план и не раскрыва-
ются.
— 320 —
|