Опыт о человеке

Вместе с тем эту цель нельзя достичь разом: подъем к высшим уровням абстракции, к более общим и всеохваты­вающим именам и идеям — тяжелая и трудоемкая задача. Анализ языка снабжает нас богатым материалом для изу­чения мыслительных процессов, которые в конечном счете приводят к решению этой задачи. Человеческая речь раз­вертывается, эволюционирует от сравнительно конкретного ко все более абстрактному состоянию. Первые названия всегда конкретны: они относятся к пониманию отдельных фактов или действий. Все оттенки и нюансы нашего кон­кретного опыта описываются детально и обстоятельно, но они не включаются в общий род. В работе Хаммер-Пургшталя перечисляются все названия аравийского верблюда. Не менее пяти-шести тысяч терминов используются для этого описания, но ни один из них не дает общего биологического понятия. Все эти термины фиксируют конкретные детали, от­носящиеся к форме, величине, цвету, возрасту, походке жи­вотного42. Эти подрасчленения весьма далеки от какой-либо научной или систематической классификации — они служат совсем иным целям. Во многих языках американских индей­ских племен обнаруживается поразительное разнообразие терминов для обозначения отдельных действий, например, ходьбы или нанесения ударов. Такие термины по отношению друг к другу находятся скорее в отношении противопостав­ления, чем соподчинения. Удар кулаком нельзя описать теми же терминами, что и удар ладонью, удар же, нанесенный оружием, требует другого названия, чем удар кнутом и роз­гой43. В своем описании языка бакаири — разговорного на­речия индейского племени в Центральной Бразилии — Карл фон Штейнен сообщал, что каждый вид попугаев или паль­мовых деревьев имел здесь свое отдельное название, тогда как общих названий для выражения рода “попугай” или “пальма” не было. “Бакаири, — утверждал он, — так по­глощены множеством частных понятий, что у них нет ника­кого интереса к общим характеристикам. Они подавлены обилием материала и не могут экономно управиться с ним. Денег (новых слов и выражений) у них немного, но при том они скорее богачи, чем бедняки”44. Так что в действитель­ности не существует единого способа для определения бо­гатства или бедности того или иного наречия. Каждая клас­сификация вызывается и направляется особыми потребнос­тями, а эти потребности, конечно, варьируются сообразно с условиями человеческой социальной и культурной жизни. В первобытных цивилизациях интерес к конкретным и част­ным аспектам вещей по необходимости преобладает. Чело­веческая речь всегда соответствует тем или иным формам человеческой жизни и соизмерима с ними. Интерес к “уни­версалиям” не только невозможен, но и не нужен индей­скому племени. Его членам достаточно — и это гораздо более важно — различать некоторые видимые и осязаемые черты объектов. Во многих языках круглые вещи нельзя рас­сматривать так же, как квадратные или продолговатые, ибо они принадлежат различным родам, для различения кото­рых используются особые языковые средства, например приставки. В языках семейства банту до двадцати классов существительных. В языках американских индейских пле­мен, например алгонкинцев, некоторые предметы относятся к одушевленному роду, другие — к неодушевленному. Не­трудно догадаться, что такое различение очень интересно и жизненно важно для первобытного разума, и легко понять, почему так происходит. Это яркое различие действительно поражает нас гораздо сильнее, чем то, что зафиксировано в наших абстрактных логических именах классов. Тот Же самый постепенный переход от конкретных к абстрактным названиям можно исследовать на материале названия ка­честв вещей. Во многих языках обильно представлены на­звания цветов. Каждый отдельный оттенок данного цвета имеет свое особое имя, тогда как наши общие термины — голубой, зеленый, красный и т.д. — отсутствуют. Названия цветов варьируют в зависимости от природы объектов: одно слово, обозначающее серый цвет, может быть использова­но, когда речь идет о шерсти или гусе, другое — о лошадях, третье — о скоте, и, наконец, совсем иные — когда речь идет о волосах человека и некоторых животных45. То же от­носится и к категории числа: различные числительные пред­назначены для соотнесения с различными классами объек­тов46. Восхождение к универсальным понятиям и категориям происходило, таким образом, очень медленно в развитии че­ловеческой речи, но каждый новый шаг в этом направлении вел к более глубокому охвату, к лучшей ориентации и организации мира наших восприятий.