Об искусстве рассуждения

Но так как страдание или удовольствие побуждают его избегать некоторых движений или делать их, то вслед­ствие этого оно научается их избегать или делать. Оно сравнивает ощущения, которые испытывает; оно замечает те движения, которые им предшествовали, и те, которые за ними следовали; одним словом, оно колеблется. И после многих колебаний оно приобретает, наконец, привычку двигаться по своей воле. Вот тогда-то его движения стано­вятся упорядоченными. Такова первопричина всех привы­чек тела.

Эти привычки представляют собой упорядоченные движения, образую­щиеся в нас, как нам кажется, без на­шего участия, потому что благодаря

их повторению мы делаем их не думая. Это привычки, называемые естественными движениями, инстинктами, о которых ошибочно полагают, что они рождаются вместе с нами. Можно будет избежать этого предрас­судка, если судить об этих привычках по другим, ко­торые стали для нас также совсем естественными, хотя мы и помним, как мы их приобрели.

Например, когда я в первый раз подношу пальцы к кла­весину, их движения могут быть только неуверенными; но по мере того как я учусь играть на этом инструменте, я не­заметно вырабатываю в себе привычку двигать пальцы по клавиатуре. Сначала они подчиняются мне с трудом в нап­равлении, которое я хочу им придать; постепенно они преодолевают препятствия; наконец, они двигаются сами по моей воле, они даже предупреждают ее и исполняют музыкальную пьесу, в то время как моя мысль направлена на что-нибудь совершенно другое.

Значит, они приобретают привычку двигаться, следуя определенному числу побуждений; и как нет прикоснове­ния, с которого не могла бы начаться мелодия, нет и побуж­дения, которое не могло бы стать первым в определенном ряду. Упражнение ежедневно различным образом сочетает эти побуждения; пальцы с каждым днем приобретают все большую легкость; наконец они как бы сами собой подчи-

няются ряду определенных движений, и подчиняются без усилия, не заставляя меня обращать на них внимание. Дело в том, что когда органы чувств, усвоив различные при­вычки, движутся самостоятельно, то у души нет на­добности постоянно наблюдать за ними, чтобы управ­лять их движениями.

Но мозг является главным органом. Это общий центр, где все соединяется и где, по-видимому, все рождается. Таким образом, судя о мозге по дру­гим органам чувств, мы будем вправе сделать вывод, что все привычки тела доходят до него и что, следовательно, волокна, из которых он состоит, способные благодаря своей гибкости к движениям вся­кого рода, приобретают, как и пальцы, привычку под­чиняться различным рядам движений, вызванных по­буждениями. Вели это так, то способность напоминать мне какой-либо предмет, которой обладает мозг, может заклю­чаться только в приобретенной им легкости, с какой он спо­собен самостоятельно двигаться точно так же, как он дви­гался, когда этот предмет прежде воздействовал на мои органы чувств.