|
Но Лютеру можно, Лютеру должно верить. И необычный опыт, если даже он идет вразрез со всеми нашими a priori, - отвергнуть мы не вправе. Я уже указывал, что такое же пришлось пережить и Ницше - и отсюда возникла его идея "по ту сторону добра и зла", которая есть только более современная формулировка лютеровской "sola fide". Если не все обманывает, то и видение ап. Павла на пути в Дамаск говорит нам о том же. И для апостола Павла, который преследовал во имя "закона" Христа, "вдруг" (о, как ценны эти "вдруг" и как мало "философия", благодаря своим традиционным методам и своему страху пред "иррациональным" Я, умеет использовать их!) стало ясно, что "закон пришел для того, чтобы умножилось преступление". Трудно и представить себе то потрясение, которое испытывает человек, когда он делает такое "открытие". И еще труднее представить себе, как живет человек после такого "открытия". Ведь закон, законы - это то, чем держится мир. Гораций, мы помним, утверждал, повторяя стоиков: si fractus illabatur orbis, impavidum ferient ruin?. И Гегель хвалился тем, что он не менее "мужествен", чем языческие философы, и тоже не испугается, если даже небо на него обрушится. Но вся сила в том, что вместе с законами, которыми держалось небо, падают и законы, которыми держится мужество и все прочие добродетели язычников. Да и суть ли эти добродетели - подлинные добродетели? Не прав ли бл. Августин - virtutes gentium potius vitia sunt? И Гораций, и Эпиктет, и Марк Аврелий, и наш современник Гегель - вовсе не добродетельные люди, пример которых заслуживает подражания. Все они должны бы повторить за Лютером его страшное признание - ессе, Deus, tibi voveo impietatem et blasphemiam per totam meam vitam. Покорность закону - есть начало всякого нечестия. Конец же нечестия - обожествление законов, тех "вечных и нематериальных истин, зависящих от единой истины", о которой нам рассказывал Паскаль... Но ведь и в Библии, скажут, есть законы, Моисей принял законы с Синая и т. д. Зачем они? Пусть опять говорит Лютер - он расскажет нам о том, что услышал Паскаль на том суде, к которому он апеллировал против Рима и мира: "Deus est Deus humilium, oppressorum, desperatorum, et eorum, qui prorsus in nihilo redacti sum, ejusque natura est exaltare humiles, cibare exurientes, illuminare c?cos, miseros et afflictos consolari, peccatores justificare, mortuos vivificari, desperatos et damnatos salvari etc. Est enim creator omnipotens ex nihilo faciens omnia. Ad hoc autem suum naturale et proprium opus non sinit eum pervenire nocentissima pestit illa, opinio justiti?, qu? non vult esse peccatrix, immunda, misera et damnata, sed justa, sancta etc. Ideo opo 1000 tet Deum adhibere malleum istum, legem scilicet, qu? frangat, contundat, conterat et prorsum ad nihilum redigat hanc belluam cum sua vana fiducia, sapientia, justitia, potentia, ut tandem suo malo discat se perditam et damnatam".<<*149>> Таково происхождение и назначение "закона" - того, что "философы" почитали как вечную и нематериальную, а потому последнюю, божественную истину. А вот и заключение Лютера: "Ideo quando disputandum est de justitia, vita et salute ?terna omnino removenda est ex oculis lex, quasinunquam fuerit aut futura sit, sed prorsus nihil est".<<*150>> Я не могу, к сожалению, привести всего, что говорит Лютер в своем комментарии к Посланию к Галатам по поводу слов ап. Павла lex propter transgressionem apposita est.<<*151>> Вся его неслыханная по напряжению борьба с Римом - была борьбой с "законом", с "нематериальными" и "вечными" истинами, от которых католичество и после осуждения Пелагия никогда не могло отказаться. Он сам чувствовал лучше, чем его противники, до чего он договорился. Он ясно видел, что под ним разверзается бездна, в которую грозит провалиться и он, и весь мир. Он знает, как и другие, что "законом" держится все. Он пишет: "nec ego ausim ita legem appellare, sed putarem esse summam blasphemiam in Deum, nisi Paulus prius hoc fecisset".<<*152>> — 155 —
|