Цивилизация Мадонны

А теперь попробуйте представить себе, что судьбы людей определяются силами, мыслящими примерно описанным образом. Для нас в данном случае имеет значение «тождество особи и вида», иначе говоря — отдельного человека и расы. Человек, отождествляющий себя со своей расой, мыслит теми же категориями, что и Судьба.

Но Судьба тоже не всесильна. В том метафизическом защитном слое, который Земля создала вокруг себя, образовались нечто вроде озоновой дыры. Это стало следствием измены одного из племенных богов, а именно еврейского Яхве, делу людей: он заключил союз с безмозглым космическим Ящером, чтобы, как уже говорилось, ретранслировать его гипнотические флюиды ради власти надо всеми людьми.

Таким путем вползло в мир христианство. Первыми его рептильную сущность угадали гностики-офиты, которые видели Христа в райском Змие. Дальнейшие пояснения дал Байрон в своей мистерии «Каин» устами Люцифера, хотя вряд сам осознавал, насколько он близок к истине. Люцифер у Байрона говорит Каину: «Змий был змий, не больше, но и не меньше тех, что соблазнились. Он тоже прах, но он мудрее их, затем, что победил их». «Но тварь в себе скрывала злого духа?» — не то спрашивает, не то возражает Каин. «Нет, тварь его лишь разбудила в тех, с кем говорил язык его коварный, — отвечает Люцифер. — Адам пленен был пресмыкающейся тварью».

Миф о грехопадении знают все, но да сих пор не поняли, как просто открывается этот ларчик. Это рассказ о том, как еврейский Бог заключил союз с Рептилией, сыгравшей роль провокатора (так в Библии; на самом деле Рептилия, отнюдь не «мудрая», а совершенно безмозглая, просто пустила в ход свои гипнотические способности) против людей, чтобы люди не стали «как боги» (а процесс этого становления уже шел, метафизический слой уже возник). Никакого «грехопадения» не было, потому что не было «греха», а «изгнание из рая» заключалось в том, что людей низвергли с метафизического уровня не земной, и им пришлось начинать сначала, организовывать оборону на Земле и латать «дыру в небе», начиная с Земли.

Согласно концепции Ю. Эволы, «теоретически Запад принял христианство… но практически он остался языческим». Однако результат этого скрещивания Эвола считал плохим, потому что произошло скрещивание не с тем язычеством, с каким хотелось бы Эволе: «На первое место выдвинулся образ, который своими «страданиями» воспроизводил пеласго-дионисийский мотив богов, принесенных с жертву, т. е. богов, которые умирают и вновь рождаются в тени Великой Матери… И в мифе о непорочном зачатии можно распознать те же влияния и вспомнить о богинях, которые рожали без мужа, как Гея у Гесиода. В этой связи примечательна та выдающаяся роль, которую в процессе дальнейшего развития христианства приобрел культ «Богоматери», «божественной Девы».