|
Влюбленность действительно во многом связана с идеализацией. И потому она чрезвычайно требовательна. Кумир, проявивший свойства, «не полагающиеся» ему по измышленному влюбленным образу, низвергается с пьедестала и нередко подвергается насмешкам и презрению. Маятник чувств дает отмашку: от восторга и обожания — к высокомерию и брезгливости. Именно это свойство любви-эроса и считал трагическим Бердяев. Здесь наблюдается явное противоречие между эротической тягой к идеалу, совершенной идее и невозможностью воплощения этой манящей идеи в земном, телесном существе, всегда с необходимостью несовершенном. В свое время еще Спиноза говорил о том, что следует любить только вечное. Невечное или умирает или разочаровывает. Категоричность влюбленности, ее настоятельное требование к Любимому держать высоту часто вызывает раздражение и даже страх у того, кого любят. Он хочет быть собой, реальным человеком, а не идеалом, он не выдерживает постоянного стояния на цыпочках и охотнее откажется от обожания, чем примет его, хотя влюбленность, конечно же, льстит самолюбию. Чтобы влюбленность могла перейти в любовь и соединять, а не разделять людей, 190 Лекция б она, несомненно, должна иметь в качестве «второго я» то, что Н. Бердяев называл «каритас»: снисхождение, прошение, сострадание, жалость. Влюбленность может быть жестокой к своему избраннику, любовь — никогда. Только соединение этих двух эмоциональных полюсов способно сделать иллюзорный мир реальным, не разрушив его светоносного ядра — влюбленности. Я думаю, что влюбленность как состояние души в разных отношениях несет в себе разную меру субъективности. Очарованность внешностью человека, несомненно, глубоко субъективна в самом лучшем смысле этого слова. Никто извне никакими согласованными мнениями или количественными измерениями не способен доказать мне, что мой избранник нехорош собой. Он может не соответствовать общепризнанному канону красоты или мужественности, но если мои глаза радуются ему, значит, он красив. Иное дело — оценка целостности личности, ее нравственных и интеллектуальных качеств, творческих возможностей. Здесь для влюбленного существует проблема соотнесения собственных представлений с некоторыми реалиями: с поведением Любимого, его взглядами, результатами его поступков и деятельности, а также мнениями других людей. Конечно, все эти критерии не абсолютны. Поступки могут иметь благородные мотивы, не совпадающие с плохими результатами; разные люди могут высказывать диаметрально противоположные мнения. И все же вопрос о том, не иллюзия ли достоинства моего избранника, в той или иной форме возникает перед влюбленным, заставляя его прислушиваться и присматриваться, быть внимательным и чутким, дабы увидеть Любимого так, как он есть. И, Боже мой, как хочется, чтобы он, реальный, был таким, как я его вижу\ — 128 —
|