|
[659] Никоим образом это не было идеей лишь нацистской Германии, хотя только нацистский автор осмелился высказать ее: "Это правда, что вопрос о беженцах будет продолжать существовать, даже когда больше не будет еврейского вопроса. Но поскольку евреи составляют такой высокий процент среди беженцев, беженский вопрос будет намного упрощен" (см.: Kabermann Н. Das Internationale Fluchtlingsproblem // Zeitschrift fur Politik. Bd. 29. Heft 3. 1939). [660] Красноречивые примеры этого исключительного доверия к национальным правам дают: согласие почти 75 процентов немецкого меньшинства в итальянском Тироле оставить свои дома и переселиться в Германию перед второй мировой войной, добровольная репатриация немецкого вкрапления в Словении, которое существовало там с XIV в., или, сразу же после окончания войны, единодушный отказ еврейских беженцев в одном итальянском лагере для перемещенных лиц от предложения итальянского правительства натурализовать их всех разом. С учетом опыта европейских народов между двумя войнами, было бы серьезной ошибкой толковать это поведение просто как еще один пример фанатического национального чувства. Эти люди больше не чувствовали уверенности в своих элементарных правах, если последние не охранялись правительством, под властью которого они жили по рождению (см.: Kulischer Е. М. Op. cit). [661] Немногие шансы для нового воссоединения, открытые перед свежими мигрантами, большей частью были связаны с их национальностью: например, испанских беженцев до известной степени радушно встречали в Мексике. Соединенные Штаты в начале 20-х годов приняли квотную систему, согласно которой каждая национальность, уже представленная в стране, получала, так сказать, право принять определенное число бывших соотечественников, пропорциональное ее численной доле во всем населении страны. [662] Как опасна может быть невиновность перед преследующим правительством, достаточно выяснилось, когда во время второй мировой войны американское правительство предложило убежище всем тем немецким беженцам, которым угрожал параграф об экстрадиции (выдаче) в немецко-французском протоколе о перемирии. Условием, конечно, было, чтобы претендент на въезд в США смог доказать, что он делал нечто против нацистского режима. Доля беженцев из Германии, способных исполнить это условие, была очень мала, и они, как ни странно, не были людьми, находящимися в наибольшей опасности. [663] Даже в условиях тоталитарного террора концентрационные лагеря иногда были единственным местом, где еще существовали остатки свободы мысли и дискуссий (см. Rousset D. Les jours de notre mort. P., 1947, passim, о свободе дискуссий в Бухенвальде и Ciliga A. The Russian enigma. L., 1940, об "островах свободы", "свободе мысли", что царила в некоторых из советских мест заключения (р. 200). — 526 —
|