|
[640] Наиболее издевательскую формулировку этого всеобщего ожидания дал Jennings R.Y. Some international aspects of the refugee question // British Yearbook of International Law. 1939: "Статус беженца, конечно, не является постоянным. Цель в том, что он должен как можно скорее избавиться от этого статуса — либо путем репатриации, либо путем натурализации в стране, предоставившей убежище". [641] Только русские, во всех отношениях аристократия безгосударственного люда, и армяне, приравненные по статусу к русским, всегда официально признавались "безгосударственными" под опекой Нансеновской миссии Лиги Наций, выдавшей им проездные документы. [642] Childs S. L. Op. cit. Причиной этой отчаянной попытки ускорения был страх всех правительств, что даже малейший поощрительный жест "мог бы побудить некоторые страны избавляться от нежелательных людей и что могут эмигрировать многие из тех, кто в ином случае остался бы в своих странах даже при серьезных ограничениях прав" (Holborn L. W. The legal status of political refugees, 1920-38 // American Journal of International Law. 1938). См. также: Mauco G. (Esprit. 7e annee. No. 82. Juillet 1939. P. 590): "Приравнивание немецких беженцев к статусу других беженцев, которых опекала Нансеновская миссия, естественно, было бы простейшим и наилучшим решением для самих немецких беженцев. Но правительства не хотели распространять уже данные привилегии на новую категорию беженцев, которая вдобавок угрожала неопределенно разрастаться". [643] К 600 тысячам потенциально безгосударственных евреев в Германии и Австрии в 1938 г. надо добавить евреев Румынии (ибо президент Румынской федеральной комиссии по делам меньшинств проф. Драгомир как раз тогда объявил миру о грядущем пересмотре гражданства всех румынских евреев) и Польши (министр иностранных дел которой, Бек, официально заявил, что для Польши иметь 1 миллион евреев — это слишком много). См.: Simpson J. Op. cit. P. 235. [644] Трудно решить, что было первым: нежелание национальных государств натурализовать беженцев (практика натурализации становилась все более ограниченной, а практика денатурализации — все более обычной по мере наплыва беженцев) или нежелание беженцев принять другое гражданство. В странах, имевших меньшинства, как Польша, беженцы (русские и украинцы) проявляли определенную склонность к ассимиляции с существующими меньшинствами без каких-либо требований польского гражданства (см.: Simpson J. Op. cit. P. 364). — 522 —
|