Горгий

П о л. Правильно.

С о к р а т. Значит, на этом мы с тобою согласились. Теперь, если кто убивает другого, или изгоняет из города, или лишает имущества, — будь он тиран или оратор, все равно, — полагая, что так для него лучше, а на самом деле оказывается, что хуже, этот человек, конечно, делает то, что считает нужным? Или же нет?

П о л. Да.

С о к р а т. Но делает ли он то, чего желает, если все оказывается к худшему? Что же ты не отвечаешь?

П о л. Нет, мне кажется, он не делает того, что желает.

С о к р а т. Возможно ли тогда, чтобы такой человек владел большою силою в городе, если, по твоему же признанию, большая сила — это некое благо?

П о л. Невозможно.

С о к р а т. Выходит, я был прав, когда говорил, что бывают в городе люди, которые поступают, как считают нужным, но большой силой не владеют и делают совсем не то, чего хотят.

П о л. Послушать тебя, Сократ, так ты ни за что бы не принял свободы делать в городе, что тебе вздумается, скорее наоборот, и не стал бы завидовать человеку, который убивает, кого сочтет нужным, или лишает имущества, или сажает в тюрьму!

С о к р а т. По справедливости он действует или несправедливо?

П о л. Да как бы ни действовал, разве не достоин он зависти в любом случае?

С о к р а т. Не кощунствуй, Пол!

П о л. То есть как?

С о к р а т. А так, что не должно завидовать ни тем, кто не достоин зависти, ни тем, кто несчастен, но жалеть их.

П о л. Что же, по-твоему, это относится и к людям, о которых я говорю?

С о к р а т. А как же иначе!

П о л. Значит, тот, кто убивает, кого сочтет нужным, и убивает по справедливости, кажется тебе жалким несчастливцем!

С о к р а т. Нет, но и зависти он не вызывает.

П о л. Разве ты не назвал его только что несчастным?

С о к р а т. Того, кто убивает не по справедливости, друг, не только несчастным, но вдобавок и жалким, а того, кто справедливо, — недостойным зависти.

П о л. Кто убит несправедливо, — вот кто, поистине, и жалок, и несчастен!

С о к р а т. Но в меньшей мере, Пол, чем его убийца, и менее того, кто умирает, неся справедливую кару.

П о л. Это почему же, Сократ?

С о к р а т. Потому, что худшее на свете зло — это творить несправедливость.

П о л. В самом деле худшее? А терпеть несправедливость — не хуже?

С о к р а т. Ни в коем случае!

П о л. Значит, чем чинить несправедливость, ты хотел бы скорее ее терпеть?

С о к р а т. Я не хотел бы ни того ни другого. Но если бы оказалось неизбежным либо творить несправедливость, либо переносить ее, я предпочел бы переносить.

П о л. Значит, если бы тебе предложили власть тирана, ты бы ее не принял?