Горгий

П о л. Да, называю.

С о к р а т. Тогда, по-моему, ораторы обладают самой ничтожною силою в своих городах.

П о л. Как так? Разве они словно тираны, не убивают, кого захотят, не отнимают имущество, не изгоняют из города, кого сочтут нужным?

С о к р а т. Клянусь собакой, Пол, я спотыкаюсь на каждом твоем слове: то ли ты сам все это говоришь, высказываешь собственное суждение, то ли меня спрашиваешь?

П о л. Нет, я спрашиваю тебя.

С о к р а т. Хорошо, мой друг. Но ты задаешь мне два вопроса сразу.

П о л. Почему два?

С о к р а т. Не сказал ли ты только что примерно так: «Разве ораторы, точно тираны, не убивают, кого захотят, не отнимают имущество, не отправляют в изгнание, кого сочтут нужным?»

П о л. Да, сказал.

С о к р а т. Вот я и говорю тебе, что это два разных вопроса, и отвечу на оба. Я утверждаю, Пол, что и ораторы, и тираны обладают в своих городах силою самою незначительной — повторяю тебе это еще раз. Ибо делают они, можно сказать, совсем не то, что хотят, — они делают то, что сочтут наилучшим.

П о л. А разве это не то же самое, что обладать большой силою?

С о к р а т. Нет. Так по крайней мере утверждает Пол.

П о л. Я утверждаю? Я утверждаю как раз обратное!

С о к р а т. Клянусь... нет, именно это, если ты не отказываешься от своих слов, что большая сила — благо для того, кто ею обладает.

П о л. Никак не отказываюсь!

С о к р а т. Стало быть, благо, по-твоему, — это если кто ума не имеет, а действует так, как ему покажется наилучшим? И это ты зовешь большою силой?

П о л. Нет.

С о к р а т. Тогда ты, наверное, сейчас опровергнешь меня и докажешь, что ораторы — люди разумные и что красноречие — искусство, а не угодничество? А если не опровергнешь, стало быть, ни ораторы, которые делают в своих городах, что им вздумается, ни тираны никаким таким благом владеть не будут. Ведь ты утверждаешь, что сила — благо, а действовать без разума, как вздумается, — это, и по-твоему, зло. Так или нет?

П о л. Так.

С о к р а т. Каким же тогда образом ораторы или тираны — большая сила в своих городах, если Пол не заставил Сократа признать, что они делают все, что хотят?

П о л. Нет, вы послушайте...

С о к р а т. Я утверждаю: они делают не то, что хотят. Теперь опровергай меня.

П о л. Не признал ли ты сейчас, что они поступают так, как считают наилучшим?

С о к р а т. И снова признаю.

П о л. Так не делают ли они того, что хотят?

С о к р а т. Нет.

П о л. Хоть и поступают так, как считают нужным?

С о к р а т. Да.

П о л. Ну, Сократ, ты несешь несусветный вздор!

С о к р а т. Не бранись, Пол, бесценнейший мой, - я хочу обратиться к тебе в твоем вкусе — а лучше, если есть у тебя, что спросить, покажи, в чем я заблуждаюсь, если нет, давай буду спрашивать я.