Фрейд

Брейер. А вы втихомолку готовили свои удары, и разве не страх помешал вам меня предупредить? У меня нет причины рисковать моей честью врача и мужчины ради дурацких тео­рий, которых я не разделяю.

Фрейд (в исступленной ярости). Может быть, они дурац­кие, зато доказаны.

Брейер (презрительно). Знаю — тринадцать случаев!

Фрейд. С позавчерашнего дня четырнадцать.

Брейер. Еще один? Браво!

Фрейд. Еще один. И исключительной важности. Этот слу­чай — Сесили Кёртнер.

Брейер (уязвленный до глубины души). Что вы сказали? (Берет себя в руки.) Мой дорогой Фрейд, она была моей больной. Если вы допустили нарушение врачебной этики...

Фрейд. Нет никакого нарушения в том, чтобы лечить несчаст­ную, которую вы бросили. Кстати, меня оправдывает лишь одно — успех лечения. Сейчас она уже встает на ноги. Брейер. Лечить Сесили! Бедная девочка, вы лишь до конца осквернили ее. Лечить! И это говорите вы! Вы никогда никого не вылечили, и вы стали бы убивать ваших больных ради того, чтобы проверить правильность одной из ваших теорий. (С какой-то сексуальной ревностью.) И что же? Сесили тоже стала жертвой агрессии?

Фрейд. Да. В восемь лет.

Брейер. И кого же?

Фрейд. Отца.

Побледнев от ярости, они стоят лицом к лицу и молча смотрят друг другу в глаза.

(20)

Салон в квартире Фрейдов на четвертом этаже.

Марта и Матильда Брейер сидят рядом. Им страшно.

Матильда Брейер. На сей раз, Марта, я думаю, всему конец. Когда он получил приглашение... Никогда я не видела его в таком состоянии.

Марта (с нежностью). Я вас так любила.

Матильда (робко). Разве мы больше не сможем видеться?

Марта (отрицательно качая головой). Зигмунд слишком цельный человек. Если он поссорится с вашим мужем, он мне уже не позволит ходить в ваш дом.

Матильда. А если тайком?

Марта. Я ничего не сделаю тайком от него. Пусть даже он во всем не прав. (С каким-то страхом.) Но что же останется мне, если я потеряю вас!

Она обнимает Матильду Брейер. Несколько мгновений женщины сидят, обнявшись. Матильда плачет. Марта, сдержанная, полная отчаяния, не плачет.

Резко распахивается дверь. Первым какой-то непривычной для него, грубой походкой входит Брейер. За ним Фрейд. Оба мужчины на крайнем пределе гнева. Убитые горем женщины, отпрянув друг от друга, смотрят на них.

Брейер. Мое почтение, Марта. Я восхищаюсь вами и жалею вас.

Марта (выпрямившись). Никому не дано право меня жа­леть. Я люблю Сигизмунда и горжусь им.

Брейер (грубо). Тем хуже для вас (Обращаясь к Фрейду.) И запомните хорошенько: я завтра же публично отрекусь от вас!