Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 1

В случае если текст известен в нескольких редакциях, пуб­ликаторы брали за основу последнюю по хронологии редак­цию, в каком бы виде она ни была, машинописном или рукопис­ном. Почти все машинописные экземпляры одного и того же текста последней редакции имеют свою авторскую несовпадаю­щую правку, которую издатели по возможности сводили воеди­но. Иногда в машинописи, правленной Флоренским, находится явная ошибка машинистки, не замеченная им; в таком случае публикаторы возвращались к рукописному варианту. Иногда Флоренский замечал ошибку машинистки, но исправлял ее на память, не заглядывая в рукопись,—возникал новый вариант, который публикаторы принимали за окончательный.

Примечания, за исключением работы «Обратная перспек­тива», не были завершены автором. Они сохранились в виде неполных указаний в первоначальных вариантах; черновых записок без обозначения того конкретного места, к которому должны быть отнесены; выписок из литературы; цифровых

1

указаний в текстах, но без соответствующих ссылочных данных. Учитывая незавершенность данной части работы, а также для того, чтобы избежать дублирования неполных авторских при­мечаний, публикаторы поместили весь справочный аппарат в конце книги, кроме завершенных авторских примечаний к ра­боте «Обратная перспектива». В этих сводных примечаниях публикаторы стремились максимально использовать черновые и подготовительные материалы Флоренского и по возможности выделить их.

Особый вопрос — об авторской пунктуации. П. А. Флорен­ский всегда писал со своеобразной свободной пунктуацией, не сводящейся ни к фиксированным правилам, ни к авторско­му единообразию. Некоторое представление о его пунктуаци­онных и орфографических принципах могут дать выдержки из бесед с Н. Я. Симонович-Ефимовой.

«18 октября 1926 г.

О знаках препинания. В древности не было знаков препина­ния. Древние оды, песни—слово за словом—иногда несколько слов в одно. Но из смысла и духа вещи понятен и размер, и пунктуация. Знаки препинания недавно. В Возрождении. Отча­сти зависит от легкости воспроизведения. Раньше изложение основывалось на устном <нрзбр.>, а писали кое-что, для памяти, потому отчасти и не понятно, не объясняется. Объясняли устно. Нам не совсем уже ясно значение слов, которое им приписывали.

Начали с правописания Васи, Адриана, Наташи19. «Вася дошел до последнего класса и теперь стали учить грамоту — правописание и чистописание. Теперь кругом афиши, объявления с ошибками». Я рассказала о корректорше, с которой ревела; в каждой типографии своя орфография. Он: «Мне нравится некоторая свобода знакоположения. Это дает ритм тот или иной. Бег фразы. Иногда надо комком слова». Я сказала о скобках, что люблю их. Он: «Не люблю скобок». А я хотела бы и маленькие, и большие, и трех родов. Он: «Иван Семенович20 говорит со скобками даже больше, чем трех родов. И у него надо ждать конца, и даже когда уйдет, а то, может быть, все перевернет». Я: мне не хватает другого многоточия, обрывающегося, а у нас многоточие—туманность, задумчивость. Леля: а мне нужны запятые большие и маленькие. Он: «Прежде не было (запятых), они обозначали вопрос. Самый молодой из знаков—восклица­тельный. А раньше совсем не было даже точки и запятой. Тире—почти исключительно русский знак, взамен «есть»