Философия Политики

Другие фонды – например, такие как "Heritage foundation" ("Фонд наследие") или "Rand corporation" – работают преимущественно с носителями "республиканского" дискурса; "Фонд Карнеги" – с носителями "демократического".

Манипуляция массовым сознанием: скрытый тоталитаризм либерализма

В США, несмотря на провозглашаемую полную "толерантность" ("терпимость") в отношении различных мнений, как и в любом другом политическом обществе, существует строго определенная зона конформизма, и все, что в нее не попадает, становится объектом "изоляции", "вытеснения" и "репрессии". Нонконформный политический язык в Америке так же, как и везде, преследуется, но либеральная парадигма такова, что в ее рамках это происходит менее явно, более гладко и незаметно, нежели в других политических системах. Вместо доминации единого мнения и единого источника декретов здесь утверждается доминация двух мнений, между которыми каждый может сделать выбор. Однако, поскольку эти два мнения проистекают из общей языковой матрицы, то "свобода выбора" сводится к довольно узкой – в "языковом смысле" – возможности. Выбор здесь осуществляется не между конформизмом и нонконформизмом, но между различными версиями конформизма.

Любопытно, что крупнейший современный лингвист Ноам Хомский, являясь одним из ведущих теоретиков структурализма, вместе с тем занимает в отношении политической системы США самые критические позиции, воплощая собой политически последовательный и фундаментальный нонконформизм – в языковом плане. С точки зрения Хомский, вся американская политическая система основана на манипуляции массовым сознанием, где рациональная деятельность полностью подменена технологиями внушения, навязывания заведомо обозначенных позиций, выдаваемых за "демократический выбор" или "свободное исследование". Хомский разоблачает "softi deology" как форму "скрытого тоталитаризма" и "фальсификацию демократии".

Хомски показывает, что, как только дело доходит до постановки под вопрос базовых элементов "политического языка" США, в игру вступают классические репрессивные методы, только в более изощренной и "лицемерной" форме.

Это свойство любого "политического языка" и элиты, основывающей свое господство на его использовании, – защищаться от революции и нонконформизма. Поэтому, в сущности, в таком положении дел нет ничего нового или оригинального. Негодование структуралиста Хомского вызывает не столько сам этот факт, сколько вопиющее противоречие между претензией американского общества на "открытость к любому мнению", на "полную толерантность", на "свою противоположность тоталитарным и автократическим обществам" и реальным положением дел, при котором основные параметры соотношений власти и масс, ее одностороннего и императивного третирования остаются по сути такими же, как в других – более откровенно тоталитарных политических системах, превосходством над которыми американская система так гордится.