Философия Политики

Такое отношение к идеологии, качественно менявшее ее функциональный статус, – от языка к высказыванию, – привело к тому, что гиперконформизм, жестко защищая высказывания, не защищал саму языковую матрицу, а следовательно, делал ее уязвимой.

Советский политический язык в эпоху перестройки: вымывание смысла

В перестройку начались серьезные мутации глубинной структуры советской идеологии. Сохраняя видимость "ортодоксии" и придавая высказываниям стилистику привычной идеологической речи, реформаторы из партийной верхушки легко отступали от глубинных структурных закономерностей самого языка при том, что большинство советских граждан просто не замечали этого или относились с безразличием.

Показательно, что в перестройку изменилась и сама структура грамотной речи: Горбачев и другие партийные вожди позволяли себе высказывания, некорректные с точки зрения законов русской грамматики. Так, в моду вошло переводить переходные глаголы в статус непереходных. Известно высказывание М.С.Горбачева "главное вовремя начать" (с ударением на первый слог).

Здесь речь идет не просто о южнороссийской манере расстановки ударений, но о том, что в русском языке глагол "начать" обязательно требует дополнения – начать "что?" В партийной печати, ранее отличавшейся доскональным соблюдением языковых правил, стали появляться предложения, оборванные на полуслове и незаконченные по смыслу. Точно такие же процессы проходили и в сфере политического языка (в структурном смысле): проекты, инициативы и программы носили обрывочный незаконченный характер, заключали в себе сплошь и рядом логические противоречия. Косноязычие партийных функционеров эпохи перестройки отражало разложение глубинных основ "политического языка".

Ускоренное расшатывание конформного дискурса дискредитировало саму языковую систему, чьи границы и параметры стали восприниматься весьма приблизительно: ортодоксы марксизма давно утратили к тому времени способность адекватно применять базовые идеологические принципы к реалиям действительности, ровно как и те, кто старался обновить их, подстроив под нужды времени. Проблема заключалась в том, что в обоих случаях необходимо было оперировать с парадигмой языка, а не с набором синтагм, но именно этого не могли ни те, ни другие. По этой причине на рубеже 80-90-х годов ХХ века произошло не реформирование политического языка советской системы, но его слом. Утрата парадигмы, живого контакта с ней произошла раньше, чем советская идеология была официально отменена на волне "демократических реформ", начавшихся в начале 90-х. Эти реформы формально ликвидировали советский дискурс, язык распался ранее.