|
Идея разрушения института семьи получает новую жизнь в послереволюционной России. Ее возрождение объясняется особыми обстоятельствами — огромной численностью беспризорных детей. Наследие первой мировой и гражданской войн ведет к необходимости борьбы с детской преступностью, формирования органов государственной опеки и воспитания. Но в эту вполне оправданную политику вмешиваются идеологические мотивы, возрождаются и идеи утопистов, и теоретические постулаты, и непреодоленный экстремизм первых коммунистов. К числу постулатов относятся два: женщина — это средство производства детей, поэтому, как любое средство производства она должна быть «обобществлена»; женщина — это предмет эксплуатации буржуазной семьей, мужем, поэтому, как и всё закабаленное, она подлежит освобождению. Надо ли удивляться тому, что идеология «первого в мире государства рабочих и крестьян» не в состоянии пройти мимо учения об общности жен и «освобождения» женщины, которое, как мы видели, восходит к самым истокам коммунистической идеи? К слову, не следует видеть в коммунистической идеологии признаки какой-то особой испорченности мысли и развращенности нравов, род «цыганства» (Ландауэр). Да и общность жен впервые вводилась вовсе не в нашем отечестве. Истории памятно, как в 1530 году предсказывалась кончина мира и Второе пришествие Христа. Учение набрало особенную силу в Нижней Германии и Нидерландах, где распространялись взгляды Мельхиора Хоффмана. Он был арестован властями и умер в тюрьме; его учение, и его смерть вызвало сильное социальное движение, которое возглавил некий гарлемский булочник Ян Матис. Это движение и создало так называемую Мюнстерскую коммуну, теократическое государство, в основе которого лежали коммунистические принципы общности имущества и социального равенства. Коммуна существовала около 14 месяцев в 1534—1535 годах; ею-то, кроме конфискации церковно-монастырского имущества, отмены долгов и денежного обращения, наряду с уравнительным распределением предметов потребления, и была введена общность жен. Всякое социальное движение имеет свои (в том числе и идеологические) издержки, от которых его избавляет время. Однако память, часто недобрую, они оставляют. Оставляют и почву для провокаций, поэтому неудивительны и те, что имели место в ходе нашей революции. Так, в 1918 г. появился декрет Саратовского губернского совета народных комиссаров «Об отмене частного владения женщинами». По ряду сведений это была мистификация некоего владельца чайной, Михаила Уварова. Но составленный (заметим, талантливо) документ получил широкое распространение и в дальнейшем использовался антибольшевистской и антисоветской пропагандой. Рассказывают, что при аресте адмирала Колчака в кармане его кителя был обнаружен текст этого декрета. Уместно привести его здесь: — 279 —
|