Великая гендерная эволюция: мужчина и женщина в европейской культуре

С третьей сигнальной системой мы сталкиваемся повсюду, где запечатлевается результат человеческого творчества, только она выводит человека в действительно новые измерения созидаемого им мира. Так, воспринимаемая взглядом россыпь типографских знаков активизирует первую сигнальную систему, сюжетная линия повествования — большей частью лишь вторую. Но собственно художественный образ не сводится ни к каким сюжетным построениям, а значит, в этой терминологии может быть создан (и прочитан) лишь с помощью третьей, ключевым инструментарием которой является не активность наших рецептеров, но некое новое, принципиально неизвестное «биологии», начало.

Впрочем, с третьей сигнальной системой мы встречаемся не только на выставках и в музеях, она включается в действие всякий раз, когда мы сталкиваемся с любой формой нового для нас, в том числе и с усвоением любого учебника, любой новой идеи, к какому бы виду творчества она ни относилась. Способность формировать, передавать и переводить на язык действий ее знаки становится высшим достижением природы, порождающей социум, в свою очередь, умение оперировать ими — высшим даром, которым обладает сам человек.

1.4.2. Плотность социальных контактов

Ясно, что появление второй сигнальной системы требует качественного изменения всего образа жизни животного. Появление третьей — еще более глубоких преобразований самой органической ткани и фундаментальных принципов ее существования.

К числу необходимых может быть отнесено:

— смена ключевой парадигмы организации биологической деятельности, которая состоит в разрушении ее целевой структуры,

— отчуждение ее продукта,

— распределение деятельности и ее результата.

Все это противоречит самым глубоким основам биологической формы движения, но вместе с тем составляет круг строго необходимых условий формирования нового уровня бытия, где завершается эволюционный процесс и начинается собственно история социума.

Численные границы группы, где оно может зародиться такая сигнальная система, неизвестны, но ясно, что искомая величина должна быть ощутимо большей, чем минимальная численность жизнеспособной популяции, которая у человека составляет около 100 особей[22]. При этом в расчете параметров так называемой эффективной численности учитываются не все особи, а лишь те, кто принимает участие в размножении, т. е. субъекты семейного строительства. Таким образом, реальная численность жизнеспособного минимума оказывается более двухсот.

Но вместе с тем существуют и верхние пределы, которые обусловлены способностью ареала обеспечить прокормление группы. Теоретическая реконструкция, приводимая В.С. Титовым, дает следующие значения. Максимальная группа охотников верхнего палеолита, вероятно, включала от 200 до 500 человек, в него входило от 7 до 19 минимальных общин. При плотности населения один человек на 50-100 кв. км территория этой максимальной группы составляла бы 17,5-47,5 тыс. кв. км. При плотности один человек на 200 кв. км территория этой максимальной группы равнялась бы 95 тыс. кв. км, т. е. включала всю Юго-Западную Францию от Атлантики до Средиземного моря. При более высокой плотности (один человек на 20 кв. км) территория максимальной группы могла включать, например, весь район Перигора во Франции. Венгрия с ее территорией 93 тыс. кв. км была бы занята 74 минимальными общинами с общим количеством населения 1850 человек[23].