|
1 Bentham I. Oeuvres. P., 1840. Т. 3. С. 448, и см.: Гюйо Ж.-М. История и критика современных английских учений о нравственности. Спб., 1898. Именно на невозможности установить подобный критерий и основан факт «столкновения обязанностей», одного существования которого было бы достаточно, по мнению Зиммеля, для опровержения всякой «монистической морали». 5) Наконец, скрытой предпосылкой всего этого пути является однородность человеческой природы и возможность применения к ней одного и того же шаблона, с одной стороны [2], и отсюда вытекающая предпосылка о какой-то вне- и сверхвременной ценности чего-нибудь — с другой, ценности, сохраняющей свое одинаковое значение для всех времен и народов. 2 См. об этом: Levy-Bruhl L. La morale, et la science des moeurs. P., 1903. C. 67 — 83. Ни та, ни другая предпосылка не оправдывается фактическим изучением моральных явлений. Не приводя других соображений, сказанного достаточно, чтобы признать, что построение этики как науки, этим формально-логическим путем встречает непреодолимые препятствия и, по существу дела, совершенно невозможно. §6 Значит ли все вышесказанное, однако, что мы совершенно отрицаем возможность и необходимость построения той «практической» науки, которая под различными именами: то теории прогресса, то социальной политики, то политики права и нравственности, то «морального искусства», то «моральной технологии» и т.д. — привлекает к себе все большее и большее внимание мыслителей? Нет, не значит. Мы отрицаем только: 1) обычное коренное противопоставление этих наук, якобы нетеоретических — теоретическим. 2) Мы отрицаем их нормативный характер, утверждая, что ни нормативных суждений, а равно и наук нет, а есть только теоретические науки, построенные двояко: а) безотносительно к какому-нибудь основному положению и б) в зависимости от одного основного положения — «основного теоретического тезиса» («высшей нормы»). Прикладные, «нормативные» науки и представляют теоретические науки, построенные по второму плану. 3) Мы утверждаем, что эти последние науки, ничего не предписывая и не запрещая, могут быть построены только путем исхождения из низин сущего к вершинам должного, а не обратно. Чтобы получить желаемый эффект или осуществить поставленный идеал, необходимо знать причинные связи сущего; без их знания реализация своих целей невозможна, а это значит, что, прежде чем строить прикладную науку, необходимо изучить причинные связи. Без последнего условия вся наша «наука» будет пустым словопрением и только... Поэтому мы не можем не приветствовать новейшие течения в области творчества социальной политики (политики права, нравственности и т.д.), которые идут именно путем причинного изучения явлений, а не путем абстрактных дедукций и постулатов. И следует сказать, что подобные попытки дают бесконечно больше и уже дали, чем бесчисленные «системы морали». Достаточно с этой целью указать на политику права, создаваемую у нас Л. И. Петражицким [1], на «моральное искусство», развиваемое Е. В. Де-Роберти, Дюркгеймом и Леви-Брюлем, на работы о прогрессе различных социологов, в частности лиц, участвовавших в Международном конгрессе социологов, посвященном проблеме прогресса, на работы по экономической и социальной политике и т.д. [2]. Изучение причинных связей «сущего» дает им возможность указывать и средства, действительно способные вызвать тот или иной эффект в зависимости от их основной посылки или, что то же, основного и конечного идеала. — 262 —
|