|
Сильнее бы не мог он возразить, Хвалили все ответ замысловатый. Но, господа, забавный случай сей Другой пример на память мне приводит Ведь каждый день пред нами солнце ходит, Однако ж прав упрямый Галилей А. С. Пушкин Обнаружив этот факт, Парменид истолковал его так, что разум превратился у него в единственного свидетеля истины. Говоря современным языком, он построил первую дедуктивную систему, реставрированную К. Поппером таким образом: «(1) Только то, что есть, существует. (2) Чего нет, то не существует. (3) Небытие, т. е. пустота, не существует. (4) Мир полон. (5) Мир не имеет частей, он есть одна огромная глыба (ибо он полон). (6) Движение невозможно (ибо нет пустого пространства, куда нечто могло бы сдвинуться)» (139, 80). Таков «путь истины». Поскольку же (6) и (5) противоречат фактам, говорит Поппер, Демокрит получил возможность построить иную систему (там же, с. 181); закончим перечень аксиом, оборванный Поппером на (З): «(6) Движение есть (таким образом, оно возможно). (5) Мир имеет части; он не одно, а целое. (4) Таким образом, мир не может быть полон. (3) Пустота (или небытие) существует». (2) То, чего нет (небытие), существует. 109 (1) То, что есть, существует. Если мы отбросим интерпретацию «небытия» как пустоты, то перед нами окажется не что иное, как абстрактная (не интерпретированная физически) формула Парменидова «мнения», основанная на том, что есть и бытие и небытие. Если бы Парменид интерпретировал «небытие» как пустоту, то его «мнение» предстало бы перед нами в образе атомизма. Но философ, как мы видели, пошел по более традиционному пути, привлекая более архаичные представления: «физическую» интерпретацию бытия как света (огня, разрежения), а небытия—как тьмы (ночи, земли, уплотнения). Но не было ли в Элейской школе попытки «физической» интерпретации «пути истины»? Судя по всему, такую интерпретацию дает Мелисс. Несомненный сторонник и продолжатель Парменида, он в некоторых отношениях явно отклоняется от него. По Аристотелю, он признал, как известно, единое единым «в отношении материи» (kata ten hylen), тогда как у Парменпда оно было таковым «в отношении понятия» (kata ton logon). Вместе со своим учителем Парменидом Мелисс истолковывает небытие как несуществующее. Тогда единое сущее оказывается вечным, беспредельным и однородным, подобным себе, наполненным и неподвижным. «Если бы за мириады лет изменилось оно хотя бы на волосок, оно все погибло бы в течение вечности» (ДК 30 В 7),—говорит Мелисс, предвосхищая известный афоризм, в соответствии с которым уничтожение одной пылинки означало бы гибель всей вселенной. — 82 —
|