|
Все это самым непосредственным образом вытекало из двух обнаруженных нами положений: 1. Универсального «количества», другими словами, единых шкал для измерения всего что угодно, как и универсального растворителя Алкагеста, в природе не существует. Любое «количество» всегда строго индивидуально, поскольку связано с каким-то своим «качеством», то есть со строго определенным составом свойств, присущих лишь той или иной группе явлений. А значит, и пригодно для измерения вещей, относящихся лишь к этим группам.[73] 2. Каждый переход на новый уровень обобщений обнаруживает совершенно новые, часто удивительные, свойства окружающей действительности. Более того, даже фундаментальные, подобные открытию микромира измерения объективной реальности. При этом и новые свойства, и новые фундаментальные измерения объективной реальности не являются механической суммой качеств, которыми обладали «слагаемые». Так, никакие соединения атомов и молекул, никакие сочетания гравитационных, электромагнитных, сильных, слабых взаимодействий не в состоянии объяснить зарождение жизни, возникновение разума, формирование физических, химических, биологических, философских теорий, трактующих о механизмах эволюции. Мы, правда, знаем, что и сегодня многие в неявном виде сводят к ним и достижения философии, и памятники искусства. Но ведь другие, не менее авторитетные ученые, категорически возражают против такого понимания вещей. И здесь нужно остановиться, чтобы осмыслить очередной парадокс: ведь если все достижения науки являются отдаленным следствием действия непререкаемых законов природы, то никаких противоречий мировоззренческого характера вообще не может быть. Одно и то же стечение начальных условий допускает возможность разных следствий, но отнюдь не всех одновременно. Между тем реально пройденный путь был один, а следовательно, реализоваться могла лишь одна линия развития, но уж никак не целый веер взаимно исключающих друг друга. Поэтому взаимоисключение результатов интеллектуального поиска может говорить либо о полной несостоятельности веры в непреложность самих законов, либо о принципиальной возможности специальной организации, распределения их действия в пространстве и времени. Правда, можно сослаться на то, что еще не все законы природы познаны нами, и поэтому математические уравнения, равно как и логические конструкции упускают что-то очень важное. Но как раз это-то и означало бы, что в природе «от начала мира» по сию пору действует какой-то непознанный фактор, и что именно ему принадлежит решающая роль в появлении как новых качеств, которые не могут быть выведены из свойств более простых объектов, так и новых научных теорий. Иначе говоря, будет равносильно категорическому опровержению механистического редукционизма и связанного с ним представления, что целое сводится к сумме своих частей. — 73 —
|