|
Все люди в ней, и она'во всех. Со всеми дружески ведет она игру, и, чем больше у нее выигрывают, тем больше она радуется. Со многими так скрытно она играет, что незаметно для них кончается игра. Даже в неестественном есть природа, на самом грубом филистерстве лежит печать· ее гения. Кто не видит ее повсюду, тот нигде не видит ее лицом к лицу. Она любит себя бесчисленными сердцами и бесчис- 3 Антология, т. 3. 65 ленными очами глядит на себя. Она расчленилась для того, чтобы наслаждаться собой. Ненасытимо стремясь передаться, осуществиться, она производит все новые и новые существа, способные к наслаждению. Она радуется мечтам. Кто разбивает их в себе или в других, того наказывает она, как страшного злодея. Кто ей доверчиво следует, того она прижимает, как любимое дитя, к сердцу. Нет числа ее детям. Ко всем она равно щедра, но у нее есть любимцы, которым много она расточает, много приносит в жертву. Великое она принимает под свой покров. Из ничтожества выплескивает она свои создания и не говорит им, откуда они пришли и куда идут. Они должны идти: дорогу знает она. У нее мало стремлений, но они вечно деятельны, вечно разнообразны. Зрелище ее вечно ново, ибо она непрестанно творит новых созерцателей. Жизнь — ее лучшее изобретение; смерть для нее средство для большей жизни. Она окружает человека мраком и гонит его вечно к свету. Она приковывает его к земле и отрывает его снова. Она дает потребности, ибо любит движение, и с непонятной легкостью возбуждает его. Каждая потребность есть благодеяние, быстро удовлетворяется и быстро опять возникает. Много новых источников наслаждения в лишних потребностях, которые дает она, но все опять приходит в равновесие. Каждое мгновение она употребляет на достижение далекой цели, и каждую минуту она у цели. Она — само тщеславие, но не для нас — для нас она святыня. Она позволяет всякому ребенку мудрить над собой; каждый глупец может судить о ней; тысячи проходят мимо нее и не видят; всеми она любуется и со всеми ведет свой расчет. Ее законам повинуются даже и тогда, когда им противоречат; даже и тогда действуют согласно с ней, когда хотят действовать против нее. Всякое ее деяние благо, ибо всякое необходимо; она медлит, чтобы к ней стремились; она спешит, чтобы ею не насытились. У нее нет речей и· языка, но она создает тысячи язы^ ков и сердец, которыми она говорит и чувствует. Венец ее — любовь. Любовью только приближаются к ней. Бездны положила она между созданиями, и все со- — 47 —
|