Судебная реформа и сопровождавшие ее преобразования в других сферах жизни русского общества породили условия, в которых юридическая деятельность стала, как никогда ранее, престижной. Газеты были переполнены отчетами о процессах. Самые незначи- тельные речи приводились целиком. Повсюду между обвинением и защитой происходили публичные состязания в благородстве чувств, в правильном понимании закона и жизни, в остроумии, в блеске фраз и в постижении тончайших изгибов человеческой души. По меткому выражению одного из современников, в судебных речах того времени «...встречалось более правового просвещения и воспитания соотечественников, нежели во всей правительственной пропаганде»[282]. Благодаря состязательному уголовному процессу с участием присяжных заседателей в среде следователей, прокуроров, адвокатов и судей формируется новое поколение юристов с прогрессивным правовым мышлением, высокой нравственной и профессиональной культурой, чуждое казенно-бюрократическому отношению к правам человека, чиновничьему менталитету, коррупции, жестокости, формализму, судебным ошибкам в виде незаконного и необоснованного привлечения к уголовной ответственности неповинных людей[283]. Свобода, внезапно обрушившаяся на российскую общественность, выдвинула на передний план человеческие личности, оставляя в тени публичные учреждения. Не суд, а судебный деятель, не адвокатура, а адвокат стали главными явлениями обновленной юридической жизни русского общества. Их имена, а не названия учреждений стали символом этого обновления. С.А. Андреевский, П.А. Александров, К.К. Арсеньев, В.И. Жуковский, Н.П. Карабчевский, А.Ф. Кони, Ф.Н. Плевако, В.Д. Спа-сович, Д.В. Стасов, В.И. Танеев, К.А. Урусов и другие выдающиеся судебные деятели первыми оценили возможности судопроизводства как общественной трибуны. Для них правосудие стало средством, воспитывающим гражданские устремления и правосознание. Они стремились пробудить творческую энергию судебной аудитории, вовлечь ее в процесс живого соразмышления, вызвать потребность в критическом анализе воспринимаемого, научить самостоятельному поиску правовой истины. Успешно применяя в своих выступлениях методы, пробуждающие познавательную активность, они заставляли аудиторию творчески мыслить и самостоятельно искать ответы на поставленные вопросы. Как вспоминали слушатели выдающихся судебных ораторов XIX в., долго еще после каждого их выступления обсуждались высказанные ими мысли. Помогали этому и так называемые «формулы», которые предлагались аудитории. Обычно основная идея речи на суде концентрировалась в виде яркого образного выражения. Одной фразой замечательные судебные ораторы могли охарактеризовать описываемое преступное событие, а иногда и целую человеческую судьбу. Так, раскрывая личностные особенности подзащитной, Ф.Н. Плевако блестяще привлекал необходимые данные о роли наследственности и семейного воспитания в развитии человека. — 607 —
|