|
Бабушка взяла Олега за руку и повела в сад. Они пришли к густым зарослям дикого винограда. Раздвинув ветви, бабушка показала гнездо. Олег увидел в гнезде изумительную птицу — иволгу. Таким радостным своего внука бабушка еще никогда не видела. Эту радость она берегла для него уже много дней. Я не боюсь ни грома, ни молнии Был жаркий июньский день. Пятиклассники пошли на целый день в лес. Весело было в лесу. Дети играли, читали интересную книгу, варили кашу. К вечеру из-за леса набежали черные тучи, загремел гром. От дождя дети убежали в курень к пастухам. Витя тоже побежал. Но вдруг сверкнула молния и раздался такой оглушительный гром, что Витя от испуга присел под большим дубом, закрыл глаза и чуть не расплакался. Он уже открыл рот, чтобы закричать, призывая на помощь, но увидел рядом одноклассницу Валю. — Это ты, Витя? Ой, как хорошо, что я не одна. Теперь мне не страшно. Витя перевел дыхание, оглянулся. Лес утонул в струях дождя. Сверкала молния, озаряя на мгновение своим светом деревья и кусты. Лес шумел, стонал. Вите казалось, что в мире нет никого, кроме него и Вали. Ему стало стыдно бояться. Разве можно бояться, когда рядом с тобой девочка и ты отвечаешь за нее? — Не бойся, Валя,— сказал Витя.— Я не боюсь ни грома, ни молнии. Витя прикоснулся рукой к ее белой косе. Теперь он уже совсем ничего не боялся. Семиклассник Анатолий дружил с одноклассницей Олей. Он был на год старше Оли, хорошо знал математику и часто помогал девочке решать задачи. Однажды Анатолий и Оля пришли в школу очень рано, никого еще не было — ни учителей, ни школьников. Оля попросила Анатолия помочь ей по алгебре. Сели мальчик и девочка в классе. Увлеченные задачами, они не заметили, как товарищи, пришедшие на занятия, стали заглядывать в окно и посмеиваться: жених и невеста... Анатолия испугали насмешки. На перемене он подошел к Оле и сердито сказал: — Больше не подходи ко мне. Ты виновата, что надо мной смеются. Оля с удивлением посмотрела на Анатолия. — Чем же я провинилась? — спросила она и добавила: — Не обращай внимания на глупые шутки. Анатолий сказал девочке грубое, оскорбительное слово. Оля заплакала. Проплакала она долго, не пошла на урок. Анатолий опомнился. «Я оскорбил ее,— думал он.— Что теперь она будет думать обо мне?» Дома мальчик не мог успокоиться. Его мучили укоры совести. Из головы не шли слова девочки, слышался ее дрожащий голос. Он как будто сейчас видел ее — одинокую, склонившуюся у окна. Вечером он рассказал обо всем матери. — Мама, скажи, что мне надо сделать, чтобы Оля забыла оскорбительное слово, которое я сказал? — 165 —
|