|
Несколько позже М. Фигье, соотечественник Морина, обратил внимание на то, что сомнамбулы, благодаря исключительному обострению органов чувств, в состоянии магнетического сна обладают увиденной перцепцией». Это позволяет им понимать малейшие, сознательные или неосознаваемые, жизиепроявления магнетизера и таким образом отгадывать или понимать его мысли. Но эти истины, воспринимаемые сегодня как прописные, тогда усваивались с большим трудом. Телепатические эксперименты велись при размещении передающего (индуктора) и воспринимающего (перципиента) в одной и той же комнате и в пределах прямой видимости или слышимости. Вот типичный телепатический эксперимент, который известный английский физик и психоисследователь У. Баррет в 1875 году провел с деревенскими детьми. Одна девочка оказалась исключительно чувствительной к мысленному внушению. Баррет так описывает свои опыты: «Я принес кое-что из кладовой для съестных припасов и поставил на стол около себя, позади девочки, глаза которой тщательно завязал. Я взял немного соли и положил себе в рот. Девочка моментально сплюнула и воскликнула: «Почему вы кладете мне в рот соль?» Затем я отведал сахар. Она сказала: «Это лучше!» На вопрос, на что это похоже, она отвечала: «Это сладкое!» Потом я попробовал горчицу, перец, имбирь и тому подобное, и девочка называла и ощущала на вкус, какие пряности я клал в рот. Я положил руку на зажженную свечу и слегка обжегся. Девочка продолжала сидеть ко мне спиной с завязанными глазами. Однако в тот же момент она закричала, что обожгла руку, причем обнаружила явное страдание». В 1876 году Баррет доложил свои наблюдения на собрании Британской ассоциации для распространения наук, где выдвинул гипотезу прямой передачи мысли от мозга к мозгу. Коллеги восприняли его сообщение с интересом. А вот довольно-таки наивное утверждение Барре-та о «чистоте» других опытов по мысленной передаче игральных карт, выполненных в начале 1880-х годов: «Единственным источником, откуда ребенок мог почерпнуть сведения обычным путем, были наши лица, но если даже не принимать во внимание, что мы старались придать им самое равнодушное выражение, ававкяо представить, каким образом на них, хотя шмо нашего сознания, могло отразиться, что ввавс скажем, двойка бубен». ш ж ьсе исследователи были столь наивны. На-BJL Ю Охорович, который, в отличие от про-авв овгдики Баррета, был профессором психоло- §ив»:л : :;:.! и философии, то есть представлял ШвШ горазом науки о человеке, в своей книге «Мыс-г мвушение» (Париж, 1887) уже достаточно чет-nr киг- действительную передачу мысли от ложной, ввеася Опытные магнетизеры, замечает он, уве-к чю при магнетизировании видимость явлений к как будто бы действительно нечто переходит от кааэера к магнетизируемому, и что в терапевтичес-аване стедует поступать так, как если бы флюид ввввпвовал. Охорович различает действительную и ввввягуюся передачу мысли. Он определяет действи-вввавю передачу как воспроизведение состояния а мозга laaaroM Б без содействия наводящих зрительньгх, слу-ввввх. обонятельных и осязательных знаков. Все, что пол это определение, относится к кажу-вввкя передаче мысли, то есть к огромной группе фак-вак отмеченных только ее видимостью. — 95 —
|