Жизнь как квеч

II

В Талмуде сказано:

Есть в мире девятьсот три вида смерти. Самая мучительная — от удушья, самая незаметная — от поцелуя. Первая так же тяжела, как тяжело вытащить клубок шерстяных ниток из колючек, последняя легка — как легко вынуть волосок, упавший в молоко (Брохойс 8а).

Этот поцелуй смерти известен как мисе бинишике , и он поясняется в другом месте Талмуда:

Над шестерыми Ангел Смерти не имел власти: Авраам, Исаак и Яков; Моисей, Аарон и Мириам… о Моисее, Аароне и Мириам сказано (Чис. 33:38), что они умерли благодаря Божественному поцелую (Баво Басро 17а).

Библейский стих, к которому отсылает трактат Баво Басро, гласит: «И взошел Аарон священник на гору Ор по повелению Господню и умер там». Оборот «по повелению Господню» в оригинале звучит как аль пи ѓа-шем , дословно — «из уст Бога». Согласно Раши, это означает, что он умер от поцелуя — то есть принял смерть из уст Бога в буквальном смысле.

Вышеупомянутый «волосок из молока» вдохновил многих создателей кошерных молочных ресторанов; оттуда же родом известная идиома гринг ви а ѓор фун милх — «легко, как [достать] волос из молока». Этот образ и позже встречается в религиозной литературе — в мидраше, который, очевидно, впоследствии повлиял на фольклор:

Покидая этот мир, человек трепещет от ужаса перед Ангелом Смерти, который исполнен очей и держит в руке обнаженный меч; Ангел не только грозит умирающему, но и допрашивает его: «Ты не посвятил свою жизнь Торе и добрым делам? Ты не молился Создателю утром и вечером? Ты скупился на советы своим ближним?» Если все это не так, Ангел стряхивает каплю в рот умирающего, и душа отлетает с легкостью, как волосок, извлекаемый из молока. Если же все это правда, душа оставляет тело с трудом, словно колючки, выдираемые из шерсти (Масехес Хибут ѓа-Кейвер 4).

В обиходе гринг ви а ѓор фун милх означает «проще пареной репы», «раз плюнуть». Обратите внимание: в других языках символом легкости зачастую является нечто примитивное, не требующее никаких умений и талантов, в данном случае — пареная репа, плевок и т. д., в то время как в идише — смерть праведника.

Противоположность мисе бинишике — мисе мешуне , «странная смерть», то есть неожиданная, неестественная и, как правило, насильственная смерть. В идише не говорят «он умер мисе мешуне » или «его постигла мисе мешуне »; нет, ее принимают (глагол айннемен ) вовнутрь, как рыбий жир. Айннемен может означать как «завоевывать», «подчинять», так и «принимать» (лекарства). Проклятие «зол эр айннемен а мисе мешуне» , «чтоб он принял странную смерть», звучит так, как будто этого типа от его грешного существования может излечить лишь микстура из законов добродетели; он должен не просто умереть, а прописать себе внезапную кончину.