|
Сколько прошло времени, она не знала. В одном месте стукнулась головой о камень. Когда отлежалась, во рту почувствовала привкус соли, глаза застилало что-то мокрое. Усилием воли Надя приподнялась и снова поползла вперед. В движении она искала свое спасение. Вдруг тьма начала редеть. Сердце у Нади радостно заколотилось. Казалось, еще два-три удара, и оно разорвется. Горячие слезы обожгли лицо. Она глотала их и, всхлипывая, ползла к свету. Теперь в коридоре стоял полумрак. Надя как-то вдруг сразу выбралась из тоннеля. Глубокий вздох вырвался из груди девушки. Если бы сейчас кто-нибудь из знакомых взглянул на нее, то наверняка бы не узнал: лицо в крови, синеватое вздутие на лбу, поцарапанные руки, кровоточащие ссадины на голых коленях. Юбка клочьями свисала с боков. Телогрейка мокрая и вымазанная в глине. Но Надя ничего этого не замечала. Ее большие глаза изумленно глядели на долину. Так прошло несколько минут. Потом Надя вскинула на плечо вещевой мешок и пошла вдоль ручья. У небольшого водоема разделась, умылась холодной водой. К ней вернулись силы. Надя еще раз внимательно осмотрела долину. Недалеко паслись олени, а чуть в стороне от них, на склоне, возвышалась избушка без окон. Окутанная призрачным светом, она казалась таинственной. Возле избушки были сложены дрова. «Костер разведу», — решила Надя. …Проснулась она внезапно. Казалось, что она только что задремала, хотя и проспала не меньше пятнадцати часов. Солнце уже перевалило за полдень. «Нужно найти Ирину и попросить ее вывести из Голубой долины», — подумала Надя, и в ту же секунду услыхала чьи-то шаги. Она пригнулась и осторожно отодвинула ветви ольховника. Ошлыков вел на веревке Ирину и время от времени хлестал ее не то ремнем, не то куском каната. От каждого удара Ирина вздрагивала и вбирала голову в плечи. Только раз она как-то беспомощно ойкнула и распласталась на земле. Пинком Ошлыков поднял ее. — Вставай, дура! На вздрагивающие плечи девушки со свистом упала плетка, которую теперь хорошо разглядела Надя из-за кустов. — Иди, негодница, иди… Будешь знать, как в отцовы дела вмешиваться! Ирина падала. Отец подымал ее плеткой и гнал дальше. Спустя несколько минут Ошлыков, тяжело дыша, прошел назад. Надя лежала ни жива ни мертва. Когда все стихло, она поднялась и пошла к избушке. Дверь была на засове. Ирина лежала на полу. Надя приподняла голову девушки. Лицо у нее было в кровавых подтеках, Ирина застонала и открыла глаза. — Пи-ить! Надя принесла из ручья воды. Только теперь Ирина узнала свою подругу. — 95 —
|