|
Потом наш умный землемер смотрит, как его конь, которого он забыл привязать, с противоположного угла поля идет к нему за порцией овса. Дескать, на мне пашешь, ездишь, загривок чешешь, а кормить меня кто будет? Но сухопутный моряк замечает, что соха за гнедым чертит на земле рыхлую линию от одного угла поля до другого тоже угла. И эксплуататор быстренько, пока голодная скотина его не укусила, чертит на папирусе… Что бы вы думали? Гипотенузу! Морячок еще, конечно, не знает, что он изобразил, но вскоре приплывут античные греки во главе с Евдоксом, пощелкают упругими языками и одобрительно крякнут: «Молодец, Сулейман!» (Соломон то бишь). Потом, кинув взгляд на участок, увидят, что он очерчен четырьмя прямыми бороздами, и скажут: «Эту линию назовем гипотенузой». – Почему? – спросит неграмотный землемер. – Гипо – это снизу, под землей, а дальше конь «тяне за» – объяснит Евдокс. – Получается гипо+тяну+за, «под землей тяну за» соху то есть. Коню спасибо скажи, что тебя уму-разуму учит. Да про овёс не забывай! Дальше – больше. Команда Евдокса начнет измерять длину гипотенузы саженью и придет в смятение. Не сходится! Огород имеет ширину 5 саженей, длину 8 саженей, а гипотенуза… И так, и сяк крутят сажень первые геометры, да не получается. Не втискивается землемерное устройство целиком в эту самую гипотенузу. Будь она неладна! В это время мимо огорода на пир?ге проплывал Пифагор, еще один эллин, услышал на берегу жаркий спор на родном языке и причалил. – О чем гутарите, хлопцы? – Да вот! – показали на Сулеймана-Соломона сородичи. – Я их не просил измерять, – оправдывался огородник, – они сами. – И что? – не поверил Пифагор. – Не сходится, – отвечали земляки хором. – Надо сажень резать на всё более мелкие части, аж до стружки доходит… (23). – Да, – подтвердил Евдокс, – такие дробные числа, что ужас! Конца-края не видать. Уму непостижимо! Не рационально это. – Число из стружек назовем иррациональным, – нашелся Пифагор. Тут сверкнула молния, и с горы Синай через Красное море протянулся перст божий. И ударил прямо по голове Сулеймана-Соломона. – Эврика! – вскричал тот. – Я отрежу у соседа еще одну сажень в ширину, и тогда посмотрим, что иррационально, а что рационально! Сказано – сделано. Тем паче что религия велит у семитов земли отрезать. Соломон вырезал из куста прутья, связал новый, с подвохом, измерительный прибор и отсёк у соседа Хамсана еще одну сажень. – Меряйте! – пригласил он. Новую гипотенузу собственноручно измерил сам Пифагор и, бросив к ногам старую сажень, смахивая со лба пот, тихо произнес: — 65 —
|