Сколько стоит Лолита?

Были и петухи, но не в нашей камере. Понаслышке я знаю, что были. Но, скорее всего, они становились петухами не в период след­ствия, а были пассивными гомосексуалистами до того. По отзывам малолеток, это обычно либо психически неполноценные, умственно отсталые ребята, либо крайне забитые, затурканные, из очень тя­желых семей. А может быть, и то и другое вместе взятое делало их жертвами надругательств и расправ.

- А еще какие-нибудь табу были?

- Были табу, связанные с разными цветами. Особенно, по понятной причине, доставалось красному цвету. Были табу, связанные с фор­мой продуктов, поскольку все эти «контакты» в основном замешаны на сексуальной символике. Все, что хоть мало-мальски могло выз­вать ассоциацию либо с женскими, либо с мужскими половыми органами, могло быть отнесено к такого рода классификации. Но надо сказать, что мои сокамерники, малолетки, хотя и знали об этих табу, но над ними подшучивали, посмеивались и никогда не дово­дили их до абсурда. До них доходили сведения, что есть лагеря, где, скажем, сало, масло - «западло», что колбасу нельзя есть, пото­му что на член похожа, и еще несколько таких присказок. «Приму» курить, скажем - сигареты в красной пачке - тоже «западло».

Они в шутку друг друга наказывали за то, что человек утром, перед завтраком, не умылся. Это, в принципе, нормальные гигиени­ческие требования, но облеченные в форму соблюдения табу. Воз­можно, в этом даже и здоровая основа была, поскольку с таким уров­нем сознания, как у них, табу соблюдать легче, чем сознательные принципы.

Неумытого не только не пускали за стол, его заставляли нагнуться и локтем очень сильно били по спине, добиваясь гулкого звука, по­хожего на барабанный удар. И каждый сокамерник должен был его двинуть, как следует. Если им казалось, что ударили слабо, они про­сили сделать это «батю». Иногда для поддержания, так сказать, здо­ровых обычаев я к этому подключался, поскольку управление при помощи словесных пояснений далеко не всегда было эффективным.

Не могло быть и речи об использовании параши во время кол­лективного приема пищи. Но если кому-то взбредало в голову сгрызть какую-нибудь корочку между, скажем, обедом и ужином, он должен был вначале произнести магическую фразу, извините за выражение: «Никто не срет». Таким образом, он себя застраховы­вал, даже если кто-то находился в это время на параше. В то же время нельзя было, не осмотрев камеру, не убедившись, что никто не ест, приступить к отправлению естественных надобностей. Нарушитель подвергался физическому воздействию - ему давали несколько пинков - и традиция эта свято соблюдалась.