|
– Почему ты просто не позвонил им? – спросила я. – Мы делаем это таким образом, – сказал он, – потому что таким образом это делается. Тони помог мне подготовить описание для каталога, сам сфотографировал книгу (он не хотел, чтобы кто‑то из сотрудников в штате прознал что‑нибудь) при помощи первоклассного фотоаппарата «Хазельблад», которым иногда делал фотографии ювелирных изделий, и, что более важно, он принял мою сторону в различных мнениях об оценке книги, хотя и считал, что я не права. Господин Хармондсворс предлагал оценить ее в восемь тысяч фунтов, чуть больше двадцати пяти тысяч долларов. Впервые после того, как Мартелли предложил за нее пять тысяч долларов, мне удалось повысить ее стоимость. Тони был в восторге, но я была разочарована. Я просматривала старые копии «Книжной Коллекции» в справочной библиотеке «Сотби», изучала каталоги аукционов, сравнивая оценки в каталогах и реальные цены, которые были заплачены. Библиотека Хатон в Гарварде недавно приобрела первое печатное издание «О граде Божием» Блаженного Августина приблизительно за эту сумму; Ханс Краус – человек, который пытался купить Фиолетовую Библию из Сареццано, – заплатил восемь тысяч фунтов за длинную поэму о христианском годе, написанную каким‑то Людовико Лазарелли, и десять тысяч за экземпляр с изъяном чего‑то, что называлось «Grete Herbal», напечатанный в 1526 году, всего лишь год спустя после Аретино. Это были дорогие вещи, но существовали книги и другого класса (абсолютно другого класса), и именно они‑то пробудили мое воображение. Краус, например, отдал шестьдесят пять тысяч фунтов на прошлогодних торгах за «Откровение Иоанна Богослова», а доктор Розенбах заплатил почти столько же за «Книгу псалмов» в 1947 году. Именно эта история питала мои фантазии и убедила меня держаться оценки в двадцать тысяч фунтов, чуть меньше шестидесяти тысяч долларов. Доктор Розенбах собрал группу богатых спонсоров, которые хотели подарить книгу библиотеке Бейнеке в Йеле. Он был уполномочен торговаться до девяноста тысяч долларов. Но был также и другой дилер, господин Рандал, представлявший Дж. К. Лилли, чья коллекция со временем перешла университету Индианы. Рандал предложил цену в девяносто одну тысячу. Розенбах думал, что уже завладел книгой, предложив девяносто две; но в самый кульминационный момент Сонни Уитни из «Вандербилт Уитниз», сам человек из Йеля, вступил в торги и поднял цену до ста пятидесяти тысяч, прежде чем позволить Розенбаху заполучить книгу за сто пятьдесят одну тысячу. Розенбах подарил книгу Йелю, назвав ее «величайшей, самой чертовской, самой важной книгой в мире», но Йель отказался возместить разницу в шестьдесят одну тысячу долларов, и затем изначальный консорциум развалился. Брат Розенбаха угрожал подать на Йель в суд… — 184 —
|