Если бы ты могла контролировать То, которое есть само бытие, в качестве Того, которое есть Я, каким-либо переживанием жара или с помощью какой-то трансформации, то что бы это была за свобода? Так что все это часть шоу, но оно ничего не меняет. Тереза будет существовать вечно, Тереза, по-прежнему ожидающая мигрень. (смех) Тереза: Теперь это новая – новая мигрень. Карл: Когда есть тот, кто переживает этот опыт, расщепленную секунду, бла-бла-бла, он начинает: «О, что же я делал до этой расщепленной секунды?». И тогда это превращается в религию или технику йоги. «Благодаря тому что со мной, выполняющим это и это, было это и это переживание жара в теле, то все это должно быть связано с моими прежними переживаниями». Даже это переживание не-события он принимает за персональное переживание. И тогда все, что было до того, воспринимается как «благодаря этому я достиг этого». Но То существует, никогда не являясь следствием какого-то предшествующего шага. Оно уже присутствовало во всех шагах, так что здесь нет ничего нового. Я всегда указываю на То. Никогда «благодаря» деланию или неделанию, вопреки жару, вопреки мигрени, вопреки всем ощущениям и событиям, рассказам и историям, ты есть, что ты есть, никогда «благодаря» им. Так что забудь. Это может случиться, может не случиться – кого это волнует? Это ни преимущество, ни недостаток. Это лишь еще одно ощущение в том, что ты есть. Еще одно ощущение в теле. Когда есть видение, что для того, что ты есть, никогда не было такой вещи, как преимущества в чем-либо, недостаток тоже исчезает, и тогда ты есть то, что ты есть, вопреки всему, никогда благодаря какому-либо жару тела или чему-то, что нужно отбросить. Отбрасывать нечего. Это часть шоу. Можешь наслаждаться им – это тебе не поможет. Ты не можешь не реализовать себяБерта: Чрезвычайно безнадежно. Карл: (со смехом) Разве же это не прикольно? Вообрази себе, если бы была надежда! Надежда – это ад. Всегда тут как тут этот дьявол, который хочет подцепить что-то и сказать: «Смотри, может быть, это поможет. Если ты будешь делать это, я обещаю тебе рай». Берта: Из-за этого я тоже здесь сижу, не только потому, что ты отнимаешь надежду, но потому, что ты обладаешь способностью говорить о Том. Если в течение долгого времени я этого не слышу, – когда я встретила тебя, к тому моменту я не слушала никого около трех лет, – то возникает ощущение, что я все забыла. Я не могу получить это из книг или с кассет. Хоть ты и безнадежность, надежда все равно есть. Тереза: Надеющаяся безнадежность. — 237 —
|