|
Франческо: Ладно? Секунду! Перед «ладно» скажи мне «нет, почему?». Карл: Думаешь, ты услышишь это от меня? Франческо: Я знаю. Я шучу. Карл: Это было бы прикольно. «Пожалуйста, останься!» Итак, возможно, нет даже развлечения. (закрывает голову руками) Сейчас что-то упадет? (смех) Моника: Крыша! Джеймс: Ты бы сказал, что Карл должен исчезнуть? Карл: Нет. Как может исчезнуть то, чего никогда не было? Сначала найди что-то, что есть, и тогда мы сможем поговорить о чем-то, что должно исчезнуть. Джеймс: Это хороший ответ. (смех) Я думаю, что, возможно, некоторые из нас, включая меня, по-прежнему думают, что здесь есть «Карл». Карл: Да, развлекайся с Карлом, поскольку это (указывает на себя) тоже развлекается с Карлом. Джеймс: Еще один хороший ответ. Карл: Это все «фан-тастика». Все «фан-тазия». Все есть «фан-тази»[87]. Все «фан-тастично», и все прикольно. София, есть что добавить к этому? (обращаясь к остальным) Теперь София в срочном порядке хочет принять пейот и на самом деле улететь. (София смеется) «Раз и навсегда я хочу вырваться из этих оков…» Тереза: …развлечения! (смех) Сегодня утром я думала о том, что мне нужно идти к другому учителю, и сразу же заскучала по веселью здесь. Я не хочу сидеть в безмолвии. Карл: Да ты все равно никогда не сможешь сидеть в безмолвии! Что за идея, что можно кого-то оставить в безмолвии. «Я сижу в безмолвии». Берта: Да, но это было и учением Раманы. Карл: Но не сидение в безмолвии. Берта: Он безмолвствовал. Карл: Нет, нет, он не безмолвствовал. Было безмолвие, но не было того, кто безмолвствовал. В этом разница. То, что ты есть, тоже является безмолвием, разницы нет. А тот шум, то движение или еще что-то не может нарушить это безмолвие, вот и все. Он всегда осознавал это безмолвие, но осознающего не было. Было просто безмолвие, осознающее само себя. Берта: Думаю, что именно это так восхищало меня в Пападжи. Карл: Я понятия не имею. Берта: Потому что он тоже был тем, о чем ты говорил, что не можешь выразить. То есть, он как бы тоже пребывал в безмолвии. Карл: Да не было никого, кто был бы в безмолвии. Берта: Это то, что я имею в виду; я не могу это выразить так, как ты. Карл: Забудь Пападжи, форму, имя – все. Никогда не было никакого Пападжи. Безмолвие всегда будет, вместе или без имени Пападжи или какого-то другого мастера. Безмолвие – это то, что есть само бытие. Оно не нуждается ни в имени Пападжи, ни Раманы, ни чего-то еще, даже Аруначалы. Берта: Если ты никогда не слышал об этом, то это здорово, когда у тебя есть такой человек, как Пападжи, с которым можно посидеть в безмолвии и таким образом осознать То, которым ты уже являешься. — 216 —
|