Сын Ра

Валера Хмыкин — рослый, видный из себя парень 24 лет с внешностью известного в то время актера Евгения Киндинова и бесподобным, просто незаурядным чувством юмора. Он пришел к нам в университет уже «взросленьким» из советской армии, где отслужил «срочную» в милицейском батальоне внутренних войск в Иркутске и даже умудрился охранять Московскую Олимпиаду 1980 года. Валера к тому времени был уже женатым человеком, имеющим на иждивении жену и маленького ребенка, поэтому пользовался в стройотряде безусловным авторитетом, являясь нашим «неформальным» лидером. Сложная материальная обстановка в семье вскоре вынудит его перевестись на заочное отделение юрфака и устроиться на работу в милицию.

С водной стихией, безусловно, можно было совладать при условии надлежащей организации производственного процесса, которой как - раз у «героя труда» Сапунова не было и в помине. «И за что только ему дали «героя соцтруда»?» - все время недоумевал Хмыкин. Как только мы подготавливали площадку, тщательно утрамбовав ее тяжелыми березовыми чурками, надо было срочно бетонировать ее, а у Сапунова, как всегда, не был готов цементный раствор. Опять день вынужденного простоя, и на утро приходилось начинать все с самого начала. В конце концов, в результате этой вопиющей безалаберности и бесхозяйственности совхоз «зеркального карпа» остался без пруда, а мы без заработка, съездив в стройотряд вхолостую, в отличие от счастливых коллег по «Ермаку» и «Скифу».

Как - то раз, во время завтрака я обнаружил, что совсем не могу держать столовую ложку — на правой ладони вздулась огромная шишка. В панике я побежал к Свете Самойловой, которая тут же вынесла свой неутешительный «приговор»: «Сережа, дело плохо! У тебя надорвался внутренний мозоль и образовался обширный абсцесс. Надо срочно оперировать, а то можно потерять всю руку. Здесь, в полевых условиях я не рискну делать эту операцию на твоей «драгоценной руке». Езжай в город, причем срочно!» Да за что же Боженька так на меня рассердился, что я такого Ему сделал, крамольного — уже второй раз за год приходится ложиться под нож хирурга!

Приехав в Барнаул, я тут же, со всех ног, помчался в уже знакомую мне вторую поликлинику, где на этот раз меня принял пожилой врач -мужчина. «Ничего страшного, - оптимистично заявил он и назначил мне прогревание на УВЧ. А к вечеру руку «разбарабанило» уже по самое запястье. «Сережа, тянуть до понедельника никак нельзя, - сказала бабушка, с тревогой осматривая руку, - сейчас пятница, за два выходных абсцесс поднимется до локтя. Надо резать, причем немедленно, но будет очень больно. Выдержишь?» Я только молча кивнул головой. Брат Женя, которому едва исполнилось 12 лет, с интересом расположился рядом в ожидании волнующего душу зрелища. Бабушка протерла спиртом маникюрные ножницы, обработала руку, и молниеносным движением руки вырезала мне довольно приличный кусочек воспаленной плоти. В глазах моих потемнело, а Женька громко заголосил: «Ты что делаешь, ему же больно!» Я побежал в туалет и меня тут же стошнило от боли. Когда я вернулся, бабушка принялась, что есть силы, выдавливать гной из ладони, а потом заставила опустить мою руку в горячий соляной раствор.