|
Но более вероятна вторая версия: что способный говорить постепенно отошёл и рассказал такую историю. Мол, начали они с товарищем разбирать завал камней над своей захоронкой. И тут тянут его за рукав: — Браток… Помоги… Он обернулся, а тут стоят пятеро таких сине-зелёных, на лицах которых отваливается сгнившее мясо, и “тётенька”, которая держит в руках собственную голову (голова, естественно, находится в таком же состоянии, как и головы мужчин). Остальное понятно — кинулись они во весь опор от этой пятёрки, забыв про водку и не разбирая дороги. А дальше больше — на следующую ночь прибежал уже бульдозерист, работавший в ночную смену: в лучах фар стояли те же пятеро. Дело быстро дошло до того, что рабочие вообще забастовали, не стали выходить в ночные смены. Многие поехали с рудника — им и среди дня тут совершенно разонравилось. Начальство пыталось повышать ставки ночных смен, обещало большие сверхурочные — конечно же, безрезультатно. Тогда стали искать по всему руднику, устроили грандиозные поиски незахороненных костей. И нашли в заброшенной штольне, в малопосещаемой, старинной части рудника, пять непогребённых трупов, пролежавших там несколько месяцев. У одного трупа, женского, была оторвана голова. Как правило, об этой оторванной голове рассказывают не как о преступлении, а о последствиях падения. Типа — “падала в штольню, там трос, ей тросом голову — раз! И отрезало! Начисто! Кр-ровища — в стену, она дёргается ещё, а на неё уже другие летят!” — Откуда столько подробностей, если все пятеро тут же и погибли? — Так рассказывают. Дальше опять возникает две разные версии событий. По одной — трупы перезахоронили, и жизнь на руднике вскоре наладилась. По второй версии, этого оказалось недостаточно. То ли начальство само додумалось, позвало священника, то ли рабочие опять забастовали, требуя к себе батюшку. Во всяком случае, молебен отслужили, и жизнь наладилась. Эту вторую версию я склонен взять под сомнение. Слишком она похожа на позднейшую добавку, сделанную уже в 90-е годы, в эпоху “религиозного ренессанса”, когда любые упоминания батюшки, отслуженного молебна или прыскания святой водой сделались необычайно модны. Но сама по себе история как будто подлинная. В целом же это пример законченного повествования, имеющего начало и конец. Гораздо чаще такого рода истории не сюжетны. Достоверные рассказы, как правило, — это подсмотренный кусок жизни. Человек или группа людей делают где-то наблюдения или с ними случается происшествие, которое очень трудно объяснить. Факт происшествия налицо, но есть именно отдельное событие, отдельный факт, а не узнанный откуда-то сюжет, иллюстрированный и подтверждённый фактами. — 71 —
|