Сибирская жуть

Наступает тишина. Ауэрбах задумчиво катает водку по стеклу рюмки. Порыв ветра такой, что покачнуло люстру над столом. Синие сумерки темнее, чем должно быть по времени суток. Липнет снег к окну. Буря мглою небо кроет. Жгучий глоток очень соответствует всему — метели, морозу, синим сумеркам, словам Ауэрбаха — всему, что есть в русской культуре про метель.

— Как же это они так быстро… — говорю я, и, по правде сказать, немного сомневаюсь в словах Константина Николаевича, при всём том, что он и ходячая энциклопедия и всегда очень точен в сообщениях.

— А это настоящие офицеры были, — веско произносит Ауэрбах. — Они несколько лет воевали, умели и драться, и людей за собой вести. Не умели бы — не выжили.

— А вы откуда это знаете?

— У Вилькицких прислуга была, Глаша. Она у меня потом в няньках ходила, матери и рассказала. А ты здесь ничего не видал? Как раз в такой буран, в метель…

— Не-а… А что может быть, дядя Костя?

— Д-да пон-нимаешь… (Константин Николаевич немного заикается, а если волнуется — то и заикания сильнее.) П-понимаешь что, видали тут… В сильную м-метель видали человека в шинели, х-ходит тут. Т-ты же внука Вилькицкого знаешь?

Я киваю, потому что и правда знаю его очень хорошо.

— В-вот он и видел…

И Константин Николаевич рассказывает, как однажды в декабре, под Рождество, шёл домой внук Вилькицкого, проходил мимо этого же дома. Было градусов под 40, сильная метель, и в крутящихся вихрях метели “молодой” (под 60) Вилькицкий заметил вдруг фигуру человека в шинели и подивился — кто это идёт в такую погоду, даже не подняв воротника?!

Идущий повернулся и прохаживался теперь против ветра, несущего снег, словно ему нипочём. Наплывало очень знакомое лицо… только непонятно, откуда знакомое. Внук ошеломлённо поздоровался, даже протянул руку к шапке, но снимать уж не стал, боясь обморозиться. Призрак чуть усмехнулся, отдал честь и кивнул. Пройдя метров десять, Вилькицкий вспомнил, наконец, кто этот человек в шинели, повернулся догонять Шведкина. Но человек в шинели со старинными погонами совершенно бесследно исчез.

Скажу честно: не раз я выходил из дому в метель, надеясь встретить Шведкина. Не буду врать: к сожалению, его я так и не увидел.

Глава 21

ВОЙ ПОЛУНОЧНОЙ МЕТЕЛИ 1985 г.

В такую ночь, чтоб сказку сделать былью,

Был на гоп-стоп братвою Зимний взят.

Д. ШАОВ

Трудно объяснить иногороднему, какую роль играла в жизни Красноярска школа № 10. Её директор, Яков Моисеевич Ша, говаривал порой, что все великие люди города оканчивали именно её. Это, конечно, преувеличение, и даже сильное, но что школа играла роль совершенно исключительную — это факт. Образование, которое давала эта школа, был по уровню выше на порядок, чем в большинстве школ, и раза в два выше, чем в других, центральных.