|
Письма в общей тетради немного успокаивали Пашу. Пока он писал, Лариса была с ним, не убегала, не отворачивалась, отвечала ему на каждую строчку ласково и любя. А кроме того, пока он писал, он все-таки что-то делал, не сидел сложа руки. Кто знает, может, когда-нибудь тетрадь и попадет к Ларисе. Чего Паша не умел — это ничего не делать. Он оказывал Ларисе всевозможные знаки внимания, подбрасывал ей в парту конфетки, один раз даже букетик цветов положил. Все безрезультатно! Лариса еще и сердилась на него. Он, Паша Медведев, широкоплечий, крепкий, уверенный в себе человек, твердо ступающий по земле, — он, оказывается, может раздражать одним своим присутствием! Где справедливость? Как жить? Подобно другим нашим героям, попадавшим в трудные ситуации, Паша подумывал и о том, чтобы покончить счеты с этой жизнью, но решил подождать, пока есть хоть какая-нибудь надежда. А надежды Паша не терял. Каждый день он шел в школу, ожидая, что сегодня Лариса как-то переменится к нему, и на каждый из уроков — с этим ожиданием. Вот-вот что-то случится… Ну сейчас… Класс сидит в химическом кабинете, готовится к контрольной. Козликов дает обычное представление: — Опять контрольная будет? У меня уже волосы седеют от ваших контрольных, посмотрите: вот седой волос, и вот, и вот! — Без истерики, Володя Козликов, у вас все прекрасно получится. — После дня без двоек, когда Инна Андреевна поставила Козликову пятерку и назвала Сократом, она обращается к нему только на «вы», и класс хорошо принимает эту игру. — Запишите: сколько кокса, содержащего восемьдесят восемь процентов углерода, нужно взять для восстановления железа из двух тонн руды, содержащей семьдесят процентов окиси железа? Господи боже мой, еще и кокс! Еще и железо! И руда! — Не могу, — говорит Паша брату. — Вот чувствую: сзади сидит… Чувствую: сердце стучит… — Хочешь, я с ней поговорю? — шепчет Саша, и глаза его загораются от предвкушения разговора с Ларисой о любви, хотя бы и чужой. — Железо трехвалентное? — громко спрашивает Костя Костромин от скуки. — Трехвалентное. Когда кокс сгорает, во что он превращается? Наташа Лаптева? — В двуокись. — Ой, мама! — вздыхает на весь класс Сережа Лазарев. — Мама не поможет! А потом во что, Козликов? Из двуокиси — во что? Подумайте! — В это… В окись… — Отлично! А говорите — седеете… Тем временем за три парты от Паши, под разговоры про окись и двуокись, решается Пашина судьба. Наташа Лаптева уговаривает Ларису Аракелову ответить на чувство Паши Медведева! — 90 —
|