|
Но ведь сказано было: ни одной чахлой девочки! Таня и знать не знала, что из-за нее собралась в классе самая большая куча мала — или Совет задачи, как говорил Каштанов Наталье Михайловне Фроловой, не любившей слишком вольных слов. Задача: спасти Таню Пронину… От чего? От кого? Все было неясно. — Да к ней и не подойдешь, — сказал Саша Медведев. Он пытался поговорить с Прошей на перемене, но она почему-то посмотрела на него с ненавистью: «Отстань! Отойди!» — Снимем тебя с донжуанов, Сашок, — сказала Маша Иванова. — Мальчишка называется… — Может, провожать ее из школы и в школу? — предложил Сережа Лазарев. — Что же ей теперь — под конвоем ходить? Костя повторял: — Давайте, ребятишки… Давайте… Что-нибудь… Чтобы напрострел! — А у самого тоже ни мыслишки. — У нее собственного достоинства нет, — сказала Галя Полетаева и покраснела, испугалась, что так и про нее могут подумать. Но храбро закончила: — Позволяет мальчишкам, вот они и рады… Сама себя за никого считает… — Ну нет, ну нет, так что? Без тебя знаем, что нет! А что ты предлагаешь? Костя повернулся к Мише Логинову: — А что есть достоинство, с точки зрения лорда-толкователя? Миша Логинов поправил замечательную свою прическу, за которой он ездил в Москву, на Новый Арбат, пробурчал какое-то «парам-парам, парам» и обнародовал свое толкование: — Есть некто Икс… У него свое «я»… Икс сам не унижает его и никому не позволяет унижать… Вот это — достоинство. И прояснилась задача, условия ее стали определеннее. Надо что-то такое сделать, чтобы Таня могла собой гордиться… Чтобы она безусловно — и не понарошку, а в действительности! — лучше всех оказалась… Чтобы она начала уважать свое «я», говоря словами Миши Логинова. — Может, с ней позаниматься, чтобы она пятерок нахватала? — предложил Саша Медведев. — Так сразу и нахватает она пятерок… — Я знаю, что надо делать! — закричала Аня Пугачева и ладошками по столу забарабанила от восторга. — Я знаю! Я давно собиралась! Ну и хохотала куча мала, услышав Анино предложение! Остановиться не могли, животики надорвали. — А что вы — струсите? Струсите? — не отступала Аня. И предложение ее было принято. * * *На другой день после уроков Аня Пугачева шла за Прошей неотступно: — Ты куда? — Домой, куда? — Я с тобой! — Иди. — А что ты так грубишь — «иди»? — А чего я тебе сгрубила? Иди! Проша страсть как не любила этих «хороших» девочек, этих маминых дочек, чистеньких, ухоженных, с пятерками и четверками в дневниках. Все они хвастаются, выставляются, а на других и не смотрят, будто и не люди вокруг них. — 113 —
|