|
Ну и напоследок отрывок из книги Николая Росса «Врангель в Крыму», изданной эмигрантским издательством «Посев» еще в 1982 году, которую Илья Сергеевич так же, как книгу Н. Рутченко, мог бы тайно провезти в СССР на животе под рубахой: «…грабежи, разбои и другие имущественные преступления не подвергались надлежащему преследованию, стали в войсках обыденным явлением. Честный солдат обращался в гнусного мародера, исчезала всякая идейность и даже простая порядочность, и на смену им приходили низкие корыстные мотивы и грубый произвол. Население, восторженно встречавшее войска, вскоре с ужасом отшатывалось от грубых пришельцев…». Владыка Вениамин в своей горестной и правдивой книге честно признался: «Мы не белые, мы – серые». Может статься, что и Вы, Илья Сергеевич, совсем не белый, как Вам это кажется, а серый историк? * * * Главная историческая фигура, вызывающая у Глазунова судорожные приступы ненависти, – конечно же, Сталин. «Я всей своею генной и жизненной памятью ненавижу пресловутого Кобу, а затем Сталина». Чего только не наговорил «профессиональный историк» о Сталине, собрав в своей книге все слухи, всю ложь, все сплетни прошлых времен. И о том, что гражданской женой Сталина была Роза Каганович; и о том, что рост его был всего лишь 165 сантиметров; и о том, что, по сообщению «Вестника Бнай-Брит» от 3 марта 1950 года, Сталин был евреем; и о том, что Сталин, произнесший в 1945 году знаменитый тост за здоровье русского народа, тут же добавил на грузинском языке какому-то безымянному «своему соплеменнику»: «Если хочешь, чтобы шакал съел свое говно, надо его похвалить». «Сталин расстрелял замечательного актера Михоэлса…». Историк даже не знает, какой смертью погиб Михоэлс. Эти исторические изыскания недостойны того, чтобы их опровергать. Но когда Глазунов пишет о Сталине: «Его обращение к памяти великих предков было, когда немцы стояли под Москвой и под Ленинградом», то он, как гоголевская унтер-офицерская вдова, сечет сам себя, потому что в своей же книге пишет о том, как его поразили идеологические перемены предвоенных лет: «Вспоминается, как впервые в жизни еще до войны, после увиденных мною спектаклей «Суворов» и «Иван Сусанин», я был потрясен…». Потрясен был и его отец: «Придя однажды домой, помню, сказал, что его просили сделать доклад о «Науке побеждать» Суворова. «Странно, – комментировал он. – Десять лет назад за такой доклад с работы бы сняли и в Соловки отправили. Вспомнили о Суворове, когда Гитлер пол-Европы отхватил. Удивительно, что и Эйзенштейн после лжи «Броненосца Потемкина» получил социальный заказ на «Александра Невского». Воображаю, какую агитку состряпает…». — 168 —
|