Розенкрейцерское просвещение

X. ИТАЛЬЯНСКИЕ ВОЛЬНОДУМЦЫ И РОЗЕНКРЕЙЦЕРСКИЕ МАНИФЕСТЫ

Желание раскрыть все тонкости темы, которой посвящена эта книга, темы по масштабам скорее европейской, нежели национальной, вынуждает нас постоянно переноситься из одной страны в другую. Мы распрощались с Германией в тот момент, когда там закон­чился «розенкрейцерский фурор», переместились, вместе с волной антирозенкрейцерских преследований, во Фран­цию, а затем отправились в Англию, дабы разобраться во взглядах Фрэнсиса Бэкона. Теперь мы еще раз обратимся к Германии кануна Тридцатилетней войны, чтобы понять, каким образом новые идейные течения, формировавшие­ся вокруг фигуры пфальцграфа, взаимодействовали с ду­ховной атмосферой современной им Италии. Нам придет­ся вернуться к розенкрейцерским манифестам и к содер­жащейся в них любопытной «зацепке» на этот счет, в свое время намеренно оставленной нами без внимания.

В одной из предыдущих глав, рассказывая об «Откро­вении», мы упомянули, что в первом издании тексту мани­феста предшествовал — в немецком переводе — отрывок из некоего итальянского сочинения, посвященного «все­объемлющей и всеобщей реформации всего... мира». Мы в тот раз отложили рассмотрение этой итальянской ин­терполяции в немецкое издание до более поздней стадии нашего исследования. Теперь наконец настало время вы­яснить, как соотносился столь странный факт (публика­ция в одном томе с «Откровением» призыва итальянского автора ко всеобщей реформации) с событиями, имев­шими место в самой Италии.

Тогдашняя ситуация в Италии (точнее, в Венеции) при­влекала к себе пристальное внимание всех немцев, надеяв­шихся обрести нового политического лидера в лице Фрид­риха V, курфюрста Пфальцского, и уповавших на помощь его тестя, короля Якова. Дело в том, что в Венеции еще бы­ли живы антипапские настроения, сохранявшиеся с начала века, когда Паоло Сарпи возглавил оппозиционное антирим­ское движение, весьма заинтересовавшее и Якова, и англий­ского посла в Венеции сэра Генри Уоттона.

В конфликте Венеции с папской курией, кульминаци­ей которого стал папский интердикт 1606 г., позицию ве­нецианского правительства отстаивал монах-сервит Пао­ло Сарпи, действовавший строго в рамках законности и благодаря этому ставший известной и влиятельной фигу­рой для всех тех, кто желал сохранить в Европе дух воль­номыслия. Что касается Якова, то его интерес к венеци­анским делам подогревался еще и кажущимся сходством между политикой Венеции по отношению к Риму и неза­висимой позицией англиканской церкви. Сэр Генри Уот-тон, чрезмерно восторженный для своей должности посла, одно время даже всерьез надеялся убедить венецианцев провести в своей республике преобразования в духе анг­ликанской церковной реформы. Английский молитвенник был переведен на итальянский язык, и в посольстве стали совершать регулярные богослужения.