|
Я надеюсь вырваться отсюда в конце марта и перекатить в Хайдерабад. В конце концов, раз я уже здесь вращаюсь, то надо все закончить как следует. Нельзя же все бросать. Вот уже 4 дня, как я простудился и сидел с жаром. Самочувствие было очень неважное, но аспирином я подавил восстание и теперь чувствую себя лучше. Завтра мой здесь последний день, а затем я еду автомобилем на самый север штата. 140 миль с картиной. Оттуда я возвращаюсь сюда и, уладивши дела, еду в Хайдерабад. Прилагаю одну программу моего последнего здесь выступления. Столько у меня было всяких приглашений, что если бы я ездил по визитам и лекциям, я сидел бы в автомобиле с утра до вечера. Теперь мне бы хотелось сделать несколько картин без тех звезд и «Imperatricis auspicis»[254]. Между прочим, мне пишут из Америки, что больше всего нравятся мои люди из Kham’а и маленький мальчик с плаксивой рожицей, то есть более новые вещи, значит, там сильны новые тенденции, и они боятся более академических вещей. Они правы, конечно, ибо надо искать новые пути, нельзя следовать старыми. И ничто так не ужасно, как старые академические клеенки. Одно тут ясно, что магнетизм тут отсутствует, и ясно, что настоящая духовность лежит на севере. Тут духовности нет, и это видно во всем. Мне кажется, уж больно тут все ровно, климат — природа. Вообще, жить тут долго очень тяжело, должно быть. Да и население здесь ясно малайское. В конце концов, это остатки Лемурии, и все эти острова были соединены. Между прочим, я бы не рассчитывал особенно на Cousins’а, он стареет, несомненно, и мне кажется, его магнетизм не так уж блестящ. Так что я думаю ему дать его собственный circuit, а сам сделать свой. Это будет лучше. Меня очень интересует Baroda, так как если они выписывают специальных портретистов из Англии, может быть, там можно найти кое-что. У Cousins’а idea Madras’a очень пристала, хотя он и говорит, что надежд на продажу в Madras’е мало. Только Mysore. Если Maharajah придет. Так что, если что выйдет, то это в Mysor’е или Hyderabad’е. А также в Barod’а или Ahmedabad и Bombay. Я хочу исследовать Bombay. Я думаю, что можно многое сделать, но надо личное воздействие. Без личного воздействия ничего сделать нельзя. Крепко вас обнимаю и целую. Ваш [С.Рерих] Как Юша и его стенка? Крепко обнимаю. 238 С.Н.Рерих — Н.К., Е.И. и Ю.Н. Рерихам 18 марта 1940 г. Дорогие Пасик, Масик и все домашние, Переехал на дачу. Все тут по дачному. Но прохладно, я очень рад быть здесь. За мое пребывание здесь выясняется, что популярность Cousins’a уж не так велика. Как говорят: «Его слава куда выше его молитв». Он непременно хочет еще раз Hyderabad (Cousins хочет). А я хочу попробовать сам, так как говорят, что очень много богатых людей и я получу письма здесь! Один господин там еще недавно платил по 60.000 за картины и имеет доходы в много миллионов. Я получу к нему письма. Вообще все говорят, что самые лучшие люди — это в Hyderabad’е. Но вот вопрос: Cousins хочет сам, а мне говорят, что у него там нет настоящих connections[255]. Я думаю, я ему напишу, что хочу попробовать сперва проехать туда, а потом решать что-либо. Не надо, главное, бояться. Тут я очень быстро проеду в Hyderabad, так как все это легко. Здесь я думал быть недолго, но задержусь немного, ибо у пациента «флюс». Как всегда, везет; для портрета у меня маленький домик, вроде как хороший Dak-Bungalow[256], но положены ковры и т.д., другими словами, все просто очень. Да и все размещены где попало. Сам «дворец» строится сейчас или, скорее, перестраивается, и потому все очень сложно. Картину я привез. Ничего не случилось. Я чувствую себя гораздо лучше, чем в Trivandrum’е. Там стало совсем трудно. Говорят, что 95 в Trivandrum’е равно 116 в Delhi, ибо там сухо, а в Trvandrum’е «absolute moisture»[257]. Тут же вроде как в Mandi, да и похоже немного на Кангру. Много довольно тощих эвкалиптов. Чем больше я слышу о нашем Cousins’е, чем больше мне кажется, мы можем справиться куда лучше. Посмотрим, что он сделает с Mysor’ом. С Hyderabad’ом, я думаю, я сам справлюсь с теми письмами, которые у меня будут. Думаю, что здесь все пойдет куда скорее из-за климата. Все-таки работать в такой жаре страшно трудно. Все мокрое, ночью не спишь, постель как огонь. И даже вентилятор не помогает. Но как-то все-таки хочется уехать из всех этих краев. Ничего нового нет. И все, что делается, все это какое-то ненастоящее. — 160 —
|