Исповедь ревизиониста из Прибалтики

Как я уже выше отметил, в ЦК я попал в 1983 году, а в Госплан вернулся в 1987 году. Правление же М.Горбачева началось весной 1985 года, т.е. почти в середине моей партийной карьеры. Я здесь не собираюсь давать обстоятельного анализа его деятельности на посту Генсека, сгубившей первую в истории страну социализма; он содержится в уже упомянутой моей книге в главе пятой.

Здесь же остановлюсь на некоторых своих размышлениях, которые в 1985-1987 годах возникали в связи с действиями М.Горбачева. Его первые выступления, которые шокировали советскую общественность, особенно его речь, произнесенная им, кажется, в мае месяце 1985 года в Ленинграде, были встречены с восторгом. Однако на меня они не произвели никакого впечатления, точнее – даже вызвали разочарование. Я ожидал, что М.Горбачев скажет что-то новое, необходимое для реформирования социализма. Вместо этого он добросовестно пересказывал суть мало кому известного совершенно секретного доклада СОПС?a, содержавшего весьма поверхностный анализ ситуации в стране, а также довольно общие и робкие предложения ученых по перестройке ее экономики. Этот доклад и был той планкой, выше которой ему не дано было прыгнуть. Он не высказал ни одной собственной, оригинальной мысли. М.Горбачев не был на это способен. Он, проработав достаточное количество лет на ответственных должностях в комсомольском и партийном аппарате, привык зачитывать то, что готовили ему его помощники. Однако подавляющему большинству людей в стране ограниченность М.Горбачева была поначалу еще не видна. Он многих поражал своей раскованностью в критике существующих недостатков и рисовал многообещающую панораму предстоящих преобразований, которые были названы им перестройкой. Все это не могло не нравиться его слушателям.

Вскоре М.Горбачев организовал шумную кампанию по ускорению научно-технического прогресса. По этому случаю в Ленинграде была открыта специальная выставка. Все руководители всех рангов со всей страны должны были совершить паломничество на эту эпохальную выставку. Поехала в Ленинград и делегация от Эстонии. Кроме самой выставки мы должны были посетить еще три предприятия оборонного комплекса. С какой целью? Ради любопытства? Или же для пользы дела? Если второе, то не понятно, какое отношение имело, например, для промышленности и науки Эстонии НИИ по созданию специального аэродромного оборудования, которое по своим масштабам превышало все научные учреждения АН республики? Или НПО «Светлана», один филиал которого в Новгороде имел численность работников в 18 тысяч – больше, чем на самом крупном предприятии Эстонии «Кренгольмская мануфактура». Что это – пример для маленькой республики? Лучше бы показали какой-нибудь передовой хлебозавод или, на крайний случай, знаменитую кондитерскую фабрику. Я считаю, что создание технологии применения сланцев для производства химических продуктов и топлива, а также электроэнергии – вот это на самом деле серьезный вклад Эстонии в НТП не только в масштабах страны, но и всего мира. Или взять, к примеру, производство мебели и ДВП -–это для нас тоже было важно. А тягаться со «Светланой» не только нам было не по силам, но даже какой-нибудь другой стране, к примеру, Франции или Великобритании.