|
Думаете, не был искренен Даниил Гранин, принимавший в советские врехмена премию имени Гейне и радовавшийся от всей души тому, что его «чествовали как писателя в свободной, идущей по пути социализма Германской Демократической Республике…» С той же искренностью и естественностью тот же Гранин позже издевался над социализмом. С той же искренностью и естественностью Александр Галич одновременно сочинял советские комсомольские и антисоветские лагерные песни, а на вопрос Юрия Андреева в 1967 году «Как же так можно?» — с улыбкой ответил: «Так ведь жить-то надо!» Даже творчество «лучших и талантливейших» из них отмечено этой уникальной особенностью Вы помните величественное и несомненно искреннее прославление Ленина Борисом Пастернаком в поэме «Высокая болезнь», созданной к 10-летию Великого Октября? Столетий завистью завистлив, Ревнив их ревностью одной, Он управлял теченьем мыслей И только потому страной… Но ведь тот же несравненный Борис Леонидович всего лишь за несколько лет до «Высокой болезни» нарисовал совсем другой образ вождя всемирного пролетариата, сидящего в немецком пломбированном вагоне на пути в Россию: Он. — «С Богом, — кинул, сев; и стал горланить, — к черту — Отчизну увидав, — черт с ней, чего глядеть! Мы у себя, эй жги, здесь Русь да будет стерта! Еще не все сплылось; лей рельсы из людей, Лети на всех парах! Дыми, дави и мимо! Покуда целы мы, покуда держит ось. Здесь не чужбина нам, дави, здесь край родимый. Здесь так знакомо все, дави, стесненья брось!» Эти, увы, косноязычные стихи, рисующие Ленина как патологического русофоба, тщательно и не зря скрывались публикаторами Пастернака вплоть до перестройки, до 1989 года… Да не смутит читателя то, что я в один ряд ставлю посредственного беллетриста Гранина и талантливого поэта Пастернака. Я ведь говорю лишь о том, чем они похожи друг на друга — их способностью приспосабливаться к историческим обстоятельствам. Ведь не случайно же, что создателями фильма «Ленин в 1918 году» были сценарист А. Каплер, режиссер М. Ромм, оператор Б. Волчек. Вот что писал журнал «Огонек» о Ромме, будущем создателе кинобестселлера «Обыкновенный фашизм»: «Он говорил в те годы, что совершенно по-другому поставил бы теперь оба ленинских фильма, и сдержанно оценивал свой новый монтажный вариант (после XX съезда КПСС Ромм выбросил из фильмов шестьсот тридцать метров «культа», все эпизоды со Сталиным Ромм безболезненно вырезал в 1956 году)». Видите, как все просто, вырезал — и все. Не то что в литературе, где «что написано пером — не вырубить топором». А кинопленка, да еще под рукой такого мастера, все стерпит. («Не вырезал» только из своей судьбы все ордена, звания, гонорары и премии, полученные за эпохальный фильм.) Вполне закономерно и то, что первые камни в фундамент сталинской всемирной славы с формулировками «вождь всех народов», «вождь всемирного пролетариата», «лучший друг детей» и т. д. вложили своими статьями, речами и целыми книгами еще на рубеже 20—30-х годов самые яркие пропагандистские умы той эпохи — Карл Радек, Михаил Кольцов-Фридлянд, Емельян Ярославский-Губельман. Обижаться на них за это так же бессмысленно, как обижаться на изменение погоды. В этой способности и безболезненной для себя смене образа мыслей и убеждений их органическая суть, как писал их же Хазанов: «Замечательная особенность нашего земляка состоит в том, что он всегда действует в соответствии с обстоятельствами»… — 137 —
|