|
К рассвету крылья нашего Малхамовеса окончательно отяжелели и сникли, он допил последнюю рюмку, докурил последнюю сигарету, мы попрощались со спасенной для русского дела хозяйкой, сели в его автомобиль и поехали домой. Всю дорогу молчали, лишь когда я выходил из машины, серый от усталости Межиров произнес: — Не радуйтесь… Она и от вас тоже когда-нибудь уйдет, как сегодня ушла от меня… Из моего дневника от 8 января 1978 г. Говорили о доносе Гофмана, о Гофмане младшем и вообще об отце и сыне. Межиров, как за последний якорь спасения, хватался за Библию: «Откройте пророка Иону — там все сказано!» (когда я призвал его к раскаянию). На другой день я «открыл Иону» — а там о раскаянии ни слова. В ответ на мое предложение поглядеть, как по— разному относились к своему народу Пушкин, Гете и Гейне, залепетал что-то невразумительное об «исторических обстоятельствах. Утром он позвонил опять: — Глушкова (а она одна из лучших) говорит: «У всех евреев есть машины, а у меня нет». Станислав! Я люблю Сергея Маркова и не люблю Сергея Острового! Станислав! Ну кто правит бал? Ганичев, Лесючевский, Осипов — где же евреи? где? Петр Первый, Станислав, делал тоже самое, что Багрицкий. …Он взвизгивал, искал сочувствия, вымогал уступки, добивался льгот и послаблений, а когда я к этому остался холоден, вернулся в накатанную колею и стал симулировать погромные настроения. — Что же остается? Депортация?. Я отвечал: не впадайте в панику. Русский народ ужился с семьюдесятью языками, и с евреями уживется, если они откажутся от своего высокомерия, от претензий на то, чтобы быть новым русским дворянством, и покаются за все злодеяния своих «революционных отцов. А в начале 80-х годов Александр Петрович, не раз употребивший в письмах ко мне слова «честь» и «благородство», будучи за рулем, сбил глубокой ночью в зимней Москве актера Юрия Гребенщикова из театра им. Станиславского. По иронии судьбы произошло это в январе, когда в компании актеров, где был Гребенщиков, и в каком-то дружеском кругу, где был Межиров, поминали Высоцкого в его день рождения. А Высоцкий был кумиром Александра Петровича, я помню, как в начале 60-х годов немолодой уже Межиров буквально носился по всей Москве с записями песен Высоцкого и в любом доме, куда он приезжал, тут же включал магнитофон, заставлял всех слушать «Охоту на волков», «Их было восемь», «Я "Як^-истребитель», вздымал очи небу и бормотал: «Гениальный мальчик, гениальный». Но в ту роковую ночь он оттащил еще живого товарища Высоцкого в кусты (несчастный актер после этого целый месяц пролежал в коме и умер) и подло сбежал с места преступления, потом спрятал машину в укромном месте… Словом, сплошной позор, На его беду одна старая женщина, страдавшая бессонницей, увидела все происшедшее из окна, запомнила номер машины. Бесчестного и трусливого «фронтовичка» вскоре разыскали. Милиция в те годы еще работала толково. Пользуясь своими связями и деньгами, ревнитель «воссоединения людей» замял дело. Но, видимо, страшась будущего возмездия, понимая, что невозможно жить в России с такой репутацией, принял решение уехать в Америку… — 133 —
|