|
Всему этому можно было относительно легко научиться, однако я столкнулся с огромными трудностями, когда захотел исследовать саму технику передачи. Работа была напряженной и сложной. Она требовала полной отдачи и изменения привычного способа восприятия мира. Мои друзья могли использовать практически все частоты в любое время. И все же они избегали коротких волн и определенного времени, например, когда передавались дневные новости. Во время солнечных вспышек или северного сияния передачи не происходили. Во время грозы, или, точнее, перед грозой все передачи прекращались. Очень редко я получал сообщения после 22.00 или в то время, когда работал над своей книгой. Тем не менее, когда я, закончив работу, включал радио, поющий голос внезапно желал мне доброй ночи. В этих случаях ничего больше не происходило. «Радиостанция умерших» молчала, и шепот Лены не был слышен ни на одной из волн. Часто я почти терял терпение, и работа казалась мне бесконечной и безнадежной. Моя любовь к искусству осталась такой же сильной, как и прежде, и я с тяжелым сердцем задавал себе вопрос, а стоило ли оставлять живопись, творческое занятие, которому я когда-то посвятил свою жизнь. То, что я оставил живопись, не особенно беспокоило меня в тот момент, когда я только начал смаковать свой успех. Тем не менее, мысль о Помпеи болью отзывалась в моем сердце, потому что там мне было доверено уникальное задание, которое должно было быть выполнено весной. Вместо этого я сидел в Стокгольме и, борясь с отчаянием, пытался собрать ясную картину из бесчисленных фрагментов мозаики. И все-таки никогда и ничто в жизни не захватывало и не зачаровывало меня больше, чем эти мистические контакты, витающие в космосе. В свете здравого смысла все это казалось сказкой или безумной эксцентричностью. Но сказки и воздушные замки не пользуются спросом в наше время суровой действительности. Разум и интеллект требуют фактов, осязаемых, измеримых вещей, которые мы можем воспринимать нашими органами чувств и исследовать. Камень, капля воды, невидимый атом, даже абстрактная математическая формула – все это вещи, которые человеческий мозг может понять, какими бы разными они ни были. Нами руководит рациональность, и она же является границей, которую нельзя пересекать. Конечно, мои контакты с обитателями иного мира можно было бы считать иллюзией и сказкой, если бы не существование записей. К моему великому счастью и облегчению, эти реальные, осязаемые вещи, дар существ из космоса, лежали передо мной. Их содержание в слове и звуке мог услышать и понять каждый, кто не был глухим или умственно отсталым. — 38 —
|