Ну что же с тобой делать? Вот закончится зима, пройдёт весна и тебе стукнет четыре года, а ты до сих пор не нашёл себе дела. Всё какой-то шкодой занимаешься. Скажи на милость, зачем утащил у поросёнка корыто и приделал к нему колёса? Теперь нет ни корыта, ни автомобиля. Или размотал нитки с катушек и соорудил из кругляшек повозку для кота? Пусть, дескать, в хозяйстве помогает и возит траву для коз! Может оно и неплохо было бы всю живность увлечь работой, но кот оказался строптивым и вместе с повозкой сбежал на самую верхушку яблони. И опять: ни пользы, ни катушек, и нитки пропали. Так же ничего не получилось у тебя с затеей освоить верховую езду на телёнке. Он, бедняга, так измучился, что теперь, издали увидев тебя, падает на колени и мычит.

А выходка с коршуном? Тебе же сказали смотреть за ним, а ты поднял гвалт: „Ш?лик цыплёнка унёс!”, когда он уже за вторым прилетел. Потом, домовому и бабе-яге скормил весь запас хлеба. Разве ты не видел, что вор?ны его съели, которые защищать тебя не собираются, и в случае провины злой дух всё равно метлу возле дверей поставит? А ветряк, прибитый к сараю, своим грохотом распугал кур и они теперь пасутся на грядках, а соседи жалуются. Твоими свистками из вербы всё село свистит так, что в ушах ломит. На кнут извёл сыромятную кожу, а чем валенки подшить? Дошло до того, что ходишь на руках вниз головой и учительница по труду предупредила о возможном завороте кишок: ты на что нас обрекаешь, и так дел невпроворот? Можно ещё припомнить костёр из пеньки: едва хата не сгорела, нагрев двора углями из печи, выбивание капсюля из снаряда, зажигание пороха о горячую заслонку ... да если всё учесть, впору за голову взяться: как ты живёшь?

Наставникам казалось, что такой выволочки достаточно для вразумления непутёвого. На какое-то время проделки стихли. Пока, наконец, в сарае не нашли ведро с вкусно пахнущим дёгтем, недавно пропавшее на конюшне. Пришлось относить его под едкие насмешки опытных сельчан: дескать, не то плохо, что стащил, а то, что не сумел как следует спрятать.

— 2 —

Пучина людская